не что иное, как нежную лужу усталости, когда его лоб наконец коснулся ее лба. Какое-то время они вместе дышали в тишине. Глаза открыты. Тела слились.
После того, как нежный поцелуй разорвал дикость их слияния, он отстранился от нее и пошел в ванную. Вернувшись с полотенцем, он вымыл ее, говоря мягкие слова, которых она не могла понять, не говоря уже о том, чтобы на них ответить.
Он снова ушел и вернулся, чтобы погасить свет и лечь под одеяла. Устроив вокруг нее одеяло, он свил гнездо изгибом своего тела и затащил ее в него.
Устроившись в его созданом гнезде, Вероника поняла, что почти не спала после Лондона. Из-за беспокойства по поводу Веллеров и успеха этого заговора…
Страх и неуверенность витали в холоде за пределами их кокона. Между ними было так много еще невысказанного.
— Не делай этого, — выдохнул он в гребень ее уха, покусывая его без зубов.
— Хм?— Она все еще не могла собраться с силами, чтобы произнести настоящие слоги.
— Не начинай бояться завтрашнего дня. Свет рассветет, миледи, и все будет хорошо. Мы скажем то, что не можем сказать в темноте.
Вот чего он не понимал, подумала она, прижимаясь ближе к его большому телу, позволяя волоскам на верхней части его бедер щекотать ее зад.
Она могла сказать ему что угодно в темноте. Что она привязалась к нему. Что она думала о нем. Оплакивая его. Скучаю по нему. Фантазируем о нем. Это были маленькие секреты, которыми она могла поделиться под покровом ночи.
Но свет дня был для правды. А правда заключалась в том, что Себастьян Монкрифф мог с любовью думать о ней, как о бывшей любовнице… Вероника, однако, никогда не переставала тосковать по его рукам. За это.
Она никогда не переставала желать его, даже когда он уходил.
Глава 12
Вероника проснулась, окутанная темным ароматом Себастьяна и роскошными воспоминаниями об их занятиях любовью. На мгновение она забыла, что мир готов разлучить их, пока она не протянула руку и не обнаружила, что его половина кровати пуста.
Теперь она мчалась со всей возможной скоростью по темным, тесным коридорам поезда, молясь, чтобы не опоздать.
Рано утром они уезжали из Венеции. Лишь немногие пассажиры были на ногах. Они смотрели на нее, как будто пытаясь понять, призрак она или сумасшедшая, когда она бежала босиком и одетая только в сорочку и бархатный смокинг с поясом, которые она нашла в его гардеробе.
Что, если уже было слишком поздно? Что, если она не сможет изменить его мнение? Что, если…
Рука обвила ее сзади за талию, и ее затащили в купе с двумя скамейками, обращенными друг к другу. Только ошеломленный писк вырвался, прежде чем большая рука зажала ей рот.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — потребовал знакомый голос позади нее.
Себастьян. Слава Богу.
Она не прекращала извиваться, пока он не ослабил хватку и не убрал руку от ее рта. — Я пришла, чтобы найти тебя.
— Черт побери, Вероника, я мог бы быть в середине…
Она схватила его за лацканы.
— Скажи мне, что Веллер еще жив.
— Почему?— Он посмотрел на нее скептически. — Нет никакой достойной причины желать ему этого.
— Я кое-что поняла, когда проснулась, а тебя там не было, — задыхаясь, она заметила неопределенную вспышку в его глазах, когда она изо всех сил пыталась восстановить дыхание. — Ты все делал неправильно.
Его взгляд стал таким же ровным, как и тон, когда он ответил:
— Это правда так?
— Веллер, возможно, и занимает более высокое место в этой операции в Шанхае, но он не ее руководитель. Может быть, шея или даже руки — это не имеет значения.— Она отмахнулась от этой метафоры. —Важна информация, которую он может вам дать. Если вы задумали сломать всю систему, вам понадобятся имена, места контактов и места убежищ этих преступников. Вы граф, имеющий место в этой империи и голос, который требует, чтобы его услышали. Вы не только богаче, чем может себе представить большинство мужчин, но и прирожденный лидер. — Она прижала руки к его подбородку и пристально посмотрела ему в глаза, желая, чтобы он заметил ее. — У тебя есть сила, Себастьян, используй ее. Используйте ее, чтобы творить добро. Стать лучше.
Он накрыл ее руки своими, отведя их от лица и охватив ее пальцы своими.
— Я же уже говорил тебе, я плохой человек. Я злой и…
— Я знаю!— Она выдернула руки из его хватки. — Но ты можешь быть злым и все же иногда поступать правильно. Да?— К ее изумлению, он рассмеялся. Низкий и насыщенный, с подвижным блеском в ослепительных глазах. —Я не понимаю, что смешного, — раздраженно сказала она, стараясь не потерять надежду.
— Я не могу лгать вам, миледи.— Он снова потянулся к ее руке и поднес ее к губам, чтобы благоговейно поцеловать костяшки пальцев. — Власти держат Веллера в Венеции до тех пор, пока Скотланд-Ярд не пришлет кого-нибудь для наблюдения за экстрадицией. Его будут судить за совершенные преступления… и допросят относительно его сообщников.
Ошеломленная, она смотрела на него, пока огни итальянского побережья освещали его кожу и отражались от светлых прядей в его неопрятных волосах. Они не говорили об этом. Последнее, что она знала, о его плане было убийство этого человека.
— Почему… почему ты это сделал?
— Потому что я знал, что ты этого хочешь. Вложив большой палец в ее сжатый кулак, он разжал ее пальцы и прижался губами к ее раскрытой ладони.
— Охххх… — Она не собиралась стонать.
— И… — Он вытянул это слово между игривыми кусочками нежной кожи на нижней стороне ее запястья. — Потому что это было правильно. — Это… то, что нужно?
Он отпустил ее руку и сделал шаг назад, удерживая ее только
