Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
голодных, лет. Не скулила и не оспаривала дикое решение колхозных мерзавцев, природа которых отрицала всякое, даже самое примитивное, милосердие; от которых не следовало ожидать никакой пощады. Все, в этой ведьме, скукожилась до естественного женского желания: иметь потомство (и она его заимела от мужика, который признавался об этом Шроо, справившись с уборкой сена, а, потом, разговорившись с ним за одним обеденным столом). В случае неповиновения (будущая ведьма хорошо усвоила все преподаваемые ей уроки в колхозной жизни), здешнее население воспитывалось голодом. А, большими голодоморами, за украинское упрямство во время войн ("гражданской" и "атечественной"). Простых колхозников — отлучением от колхозного рая, при каких-то их провинностях. И, чтоб подобные "уроки воспитания" происходили публично, на виду у всех колхозных рабов, как бы в назидание им. Черные от голода люди волнами брели через всю Украину во время каждой голодовки, меняя на пару подгнивших картофелин все, что в них имелось, включая невинность. Они дохли — безропотно — заползая в какие-то грязные сараи. Об этом ходили легенды. Этот тяжелый урок "заучивался" населением Украины назубок. Потеряв зубы и здоровье, Гарбузка не занимала себя напрасными мечтами о настоящем браке. Родив ребенка, она вкладывала в нее все, что могла позволить из скудных трудодней (вши только указывали на эту отчаянную борьбу за выживание).
На выручку, якобы, явилась Богородица. Она пришла во сне утешить ее и наградила даром исцелять страждущих. С тех пор, она занималась заговорами и молитвами.
Завшивленность колхозников не считалась в те годы чем-то уж из ряда вон выходящим явлением.
Дочь училась плохо, но судьба не обидела ее. Будучи "лимитчицей" на хлебозаводе в Киеве, она попалась на глаза такому же "лимитчику". С помощью дальних родственников, ведьма смогла выкупить кооперативную квартиру.
Скоро к Гарбузке приезжали два внука, один из которых был копией ее мелко костной породы. Такой же мелкопакостный сорванец.
Гарбузка зачастила к Шроо, вернее к его матери. Обе женщины прожили весь 20 век, им было о чем посудачить.
Шроо, иногда, совсем ненадолго, включался в эти бесконечные беседы, чтоб уяснить для себя кое-какие исторические моменты и важные детали из быта из довоенного, военного и, особенно, послевоенного времени, который они пережили; с ними пережило село и окружающий мир. Сталинское время, оно, ведь, не только варварские захваты чужих территорий, убийства своих граждан, насилия и голодоморы. Это еще и выживание людей в условиях рабства. Государственные рабы на картофельных полях — такие же бесправные, как и негры на плантациях сахарного тростника где-то на затерянных островах. Но вот, с климатом Украине не повезло: он сильно отличается от экваториального, поэтому надсмотрщики-"коммунисты" и "сексоты", вынуждены могли вносить заметные коррективы в этот процесс — рабам было позволено иметь домашние хозяйства, косить камыш на обогрев жилищ, и, ограниченно, перемещаться в пределах страны (с позволения колхозного начальства). Их детей, при исполнении определенных процедур (октябренок, пионер, комсомолец), обучали вместе с отпрысками коммунистов и сексотов (часто в одном и том же лице), на судьбах которых, те, обучались подличать — доносить и подавлять. Холуйству — вот чему учили их в советских школах. Дети сексотов и коммунистов (если этого не требовало агентурное трудоустройство) — получали место по квотам у вузах, квартиру к 26 годам, семью и престижную работу — в любом на выбор месте, обмотанного по периметру — в несколько рядов — колючей проволокой — СССР.
Гарбузка обучила Шроо некоторым названиям растений; подсказывала, как ухаживать за растениями. У него и так все ладилось, без нее. Он не стремился заводить близких отношений с хитрыми, местными мужичками; те тоже присматривались к нему. Он был явление досель неизвестное. Сексоты наплодили сами себе много небылиц, и теперь пытались выработать против него какое-то противоядие. В то, что он литератор им не надо было знать, поскольку "писательство" входило в сферу пропаганды; этим делом занимались специально обученные люди (заслуженные деятели искусств), которых отбирали (редакции). В Бога там не верили, как и в дарование человека. Бог терпит Лубянку, а лубянские — могли вытворить все, что посчитают нужным: свои церкви, вузы и школы… Все в чем возникнет у них насущная потребность.
Однажды Шроо покропил Гарбузке картофель ядом от колорадских жуков, который эта ведьма "наколдовала" себе за какие-то терапевтические услуги (каково видать лечение, такова была и плата), и жуки воспользовавшись этим, начали нагуливать себе аппетит: повыедав отдельные латки на хорошо удобренном, ведьмином огороде. Гарбузка спохватилась, когда было уже поздно. Изумрудное одеяло огорода — зияло прорехами. Она "прокляла" Шроо; ей почудилось, что это были происки "нечистой силы". Ведемских средств, чтоб отомстить Шроо за надругательство над картофельной ботвой у нее было в избытке, как у дурака махорки. Выливала фигурки воском, заражала предметы; фасовала порчу обычно мелкими порциями и "закладывала" мины в огороды своим соседям ("минировала" заборы, у лавочек, перекрестки дорог). "Уробливала" "заговоренными" яйцами. Взяв у Шроо, якобы фасоль для посева, (сам дал, разноцветную), скоро он обнаружил ее у своего забора. Эта злобное существо, не способно было, видеть доброту исходящую от него. Богородица, явно, промахнулась во сне, вручив ей дар: "лечить".
Еще до этого, Гарбузка как-то поведала ему дивные сказки о народных поверьях, предупреждая все время, чтоб он никогда не прикасался к лежащим на земле предметам. Это было время, когда Шроо, заступался за нее перед председателем колхоза(соседом); давал о ней "симпатичную" статью в районной газете.
Шроо, — скорее всего, — "заразившись верой" от других ведьм, относился к ее возне с некоторым пониманием; не боялся этого. Он считал себя, сильнее "ее чар". Он искал какую-то космическую связь, давая ей возможность "излечить" себя.
Тогда, Гарбузка, взгромоздившись на него, аки ведьма на Хому Брута в гоголевской повести, делала вид, что вправляет ему выпавший позвонок. Ощущение Шроо после ее сеансов, такие, что, на самом деле, она вредит его здоровью.
Над ним хлопотала ведьма: седая, одетая в какую-то непонятную лопать. У нее было небольшое щуплое личико, все иссеченное мельчайшими морщинами, и удивительно мягкие, добрые руки. Он чувствовал на себе тщетность ее усилий вправить ему хребцы. Словно у нее не хватало сил на эту трудную работу, в которой участвовали предыдущие две ведьмы. Однако, она зарождала в нем кое-какие надежды. Мурлыкала какие-то успокаивающие слова темных заклинаний. Потом заговорила, усевшись на табурет:
— Вночi явилась до мене Мати Небесна (Богородиця), i сказала: "Олено, тепер ти
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
