совсем совесть потеряли, развели бордель, ну никакого сладу нет с этими бесстыдниками, уже и в поездах занимаются пикапом.
Так-то она ничего не имела против, учитывая, что пассажирка с детьми сама его пригласила на свободное место, которое заранее выкупила. В общем, хорошо подготовилась предприимчивая бабёнка, хотя, вероятнее всего, она с самого начала рассчитывала заарканить кого-нибудь, поэтому обо всём позаботилась.
Иначе, с чего бы ей подпускать постороннего мужика к своим отпрыскам? Да уж, и на какие только ухищрения не идут матери-одиночки, чтобы изменить свой статус, а тут мотаешься по белу свету, пашешь до седьмого пота, дома практически не бываешь и хоть бы кто стоящий попался, одни ханыги кругом.
Вроде, неглупая, собой недурна, ласковая и работящая, ко всему прочему, в общем, хрен их разберёт. Этот, кстати ничего, не смотри, что со шрамом и седой весь, с виду крепкий, такой, как обнимет, имя забудешь. Интересно, он женат или разведён?
Хотя, стоит выйти за порог и все сразу становятся холостыми, а потом, когда нагуляются, снова назад просятся, под крылышко жены, соскучившись по уюту и комфорту. Плавали, знаем, свой такой был, чтоб его накрыла падучая.
— Девушка, вы так пристально меня разглядываете, что я опасаюсь, как бы дыру во мне не просверлили.
— Очень надо, не воображайте из себя невесть что.
— Ну, так что, я переселяюсь?
— Да ради Бога, только предохраняться не забывайте, а то заделаете женщине ребёнка и в кусты, а ей потом одной с ним маяться.
— Не переживайте, мы уж как-нибудь сами разберёмся.
— Лишь бы на здоровье.
— Кстати, спасибо за разрешение, вы не представляете, насколько я счастлив.
— Что, даже чужие дети не помеха?
— Зря вы так, дети чужими не бывают, так что, нет, не помеха, а тем более, они моя плоть и кровь, правда об этом я узнал только сегодня.
Не в меру разоткровенничавшемуся Ивану было очень важно, чтобы о Снежке никто не смел подумать плохо, ведь со стороны она могла показаться ветренной и легкомысленной, особенно для несведущих лиц.
— Вот это да, а как же вышло, что отец так поздно узнал о своих детях?
— Длинная история, не удивляйтесь, и не такое бывает.
— Знаю, чего только не случается в жизни. Вы, пожалуйста, не серчайте на меня, что-то я совсем зачерствела душой на этой работе. К тому же, разные люди попадаются и не все из них белые и пушистые.
— Сочувствую, конечно, но хороших всё же больше.
— Хочется верить. Постарайтесь больше не терять своих близких, а то потом совсем будет трудно оправдаться.
— Ни за что на свете, спасибо.
Как ни странно, слова проводницы ничуть не задели мужчину, который и сам понимал степень своей вины, ведь всё могло сложиться по-другому, прояви он хоть немного терпения и упорства в поисках любимой женщины.
Нет, ну каким дурнем надо быть, чтобы поверить, что Снежка так быстро его забыла и вышла замуж? Кто угодно, только не она, преданнее её нет никого на свете. Даже если принять во внимание тот факт, что Рита намерено ввела его в заблуждение, он должен был сам всё проверить и лично в этом убедиться.
После, когда дети уснули, попросившись на верхние полки, Иван и Снежана ещё долго сидели, обнявшись, тихо разговаривая на разные темы. Хотелось бы, конечно, большего, но присутствие детей сдерживало их порывы.
— Ванечка, я очень счастлива, мне кажется, что большего и желать нельзя.
— А мне до сих пор не верится, что ты снова рядом со мной. У нас чудесные дети, я часто видел их во сне, маленькими, но думал, что это лишь мои фантазии о том, как могло бы быть, не случись той проклятой войны.
— Не поверишь, но и я тоже видела похожие сны, они часто повторялись, но для меня каждый раз всё было, как будто впервые. В ту ночь, когда я родила, ты даже приходил ко мне в больницу.
— Дай угадаю, Ваня и Маша родились 8 марта 1987, верно?
— Откуда ты знаешь, когда они успели тебе рассказать?
— Знаю, потому что именно тогда мне приснился похожий сон.
— А может это была параллельная реальность, в которую мы уходили вместе?
— Думаю, такое вполне возможно, потому что ты снилась мне практически каждую ночь, чаще всего у реки или на цветочной поляне.
— Да, мы с тобой тогда бегали наперегонки, а потом купались до одури, совсем, как в тот раз, помнишь?
— Помню, ты тогда отжимала свои роскошные волосы, а потом я помогал тебе их расчёсывать, — пробормотал Иван, зарываясь лицом в густые пряди любимой и вдыхая аромат луговых трав и лесной ягоды, — мне кажется, они у тебя стали ещё длиннее.
— Так ты же взял с меня обещание, что не буду стричься, короче, чем на 5 миллиметров.
— Потому что я был уверен, что умру на месте, если увижу тебя со стрижкой. Наверное, я выжил только благодаря тому, что ты серьёзно отнеслась к своему обещанию, ну, и благодаря нашим встречам по ночам.
— Не зря я чувствовала, что ты жив и просто не можешь вырваться из плена. Иногда даже думала, что тебя заставили сменить веру для того, чтобы ты мог беспрепятственно жениться на местной девушке, которая потом нарожала тебе кучу ребятишек.
— Слава Богу, до этого не дошло, хотя, Самандар пытался обратить меня в мусульманство и постоянно зачитывал Коран, но он так смешно коверкал русские слова, что я никак не мог проникнуться. Лучше бы он разговаривал со мной на пушту, но тогда пришлось бы открыться, что его дочь учит меня языку.
— Расскажи мне о ней, Ванечка. Какая она? Наверное, очень красивая, — спросила, Снежка, испытывая невольную ревность и одновременно благодарность к отважной афганской девушке, приложившей все силы, чтобы спасти невольника.
— Во всяком случае, работники Самандара на неё засматривались, а жених так и вовсе сходил с ума, — простодушно ответил мужчина.
— Ты, наверное, тоже засматривался?
— Нет, что ты, разве я мог? Мои мысли были только о тебе, — опроверг он
