ты все равно будешь в безопасности, пока ты со мной.
Она поднимает руку.
— Хватит болтать. Я приняла решение, и я остаюсь. Очевидно, что с этого момента мне нужно будет обязательно одеваться в ванной или в шкафу, но в остальном, если кто-то хочет посмотреть, как я сплю или делаю домашнее задание, пусть смотрит. Теперь, когда я знаю, что там есть камера, я буду осторожна.
— Это может быть не единственная камера, — замечаю я. — В доме могут быть и другие.
Черт, почему я не подумал об этом раньше? Если кто-то видел, что мы слоняемся возле офиса Чарльза, нам крышка.
Жас встает и поправляет подол рубашки.
— Тогда давай прогуляемся и отсканируем остальную часть дома.
Я встаю и выключаю воду.
— Ничто из того, что я скажу, не заставит тебя передумать, не так ли?
— Нет, — она произносит букву Т в конце, чистое нахальство в этом слове.
Черт, эта женщина станет моей смертью.
— Такая чертовски упрямая, — я провожу руками по волосам и дергаю за кончики. — Иногда ты сводишь меня с ума.
— Чувства взаимны, детка, — она снисходительно похлопывает меня по щеке. — Так мы собираемся прогуляться или как?
Я прищуриваю глаза.
— Отлично. Веди.
14. Жас
Кингстон неохотно ушел, закончив сканирование большей части дома и заднего двора. Хорошая новость — мы не нашли никаких дополнительных устройств наблюдения. Плохая новость в том, что я не могу отрицать, что кто-то следит за мной и только за мной. Вопрос в том, кто и зачем? Несмотря на мои прежние заявления, я действительно напугана всем этим. Остаток дня я провела, лежа на шезлонге у бассейна, а вечером смотрела фильм в игровой комнате. К счастью, этот дом такой огромный, что я ни с кем не столкнулась, кроме мисс Уильямс, когда она спросила, не хочу ли я поужинать. Я вернулась в свою спальню только тогда, когда это было необходимо, а когда я забралась в кровать, заснуть было нелегко.
— Все ли прошло хорошо с доктором, мисс Жасмин? — Фрэнк открывает передо мной дверь машины, его огромные бицепсы напряжены под рукавами.
Боже, этот мужчина — просто зверь. Обычно он одет в рубашку на пуговицах, поэтому я никогда не видела его мускулы на виду, но сегодня на нем черное поло. Фрэнку, вероятно, около тридцати, но он хорошо выглядит и очень мил. Я втягиваю воздух, когда до меня доходит, как сильно он понравился бы моей маме. Черт, я бы посоветовала ей пригласить его на свидание, если бы я каким-то образом знала его, когда она была еще жива.
Фрэнк вскидывает бровь.
— Мисс Жасмин? Вы в порядке?
— О да, в полном порядке, — я машу воображаемыми помпонами, пытаясь стряхнуть с себя мрачные мысли. — Прием прошел хорошо. Я получила зеленый свет, чтобы завтра вернуться в школу. Ура!
Фрэнк смеется, прежде чем закрыть дверцу и скользнуть на переднее сиденье.
— Я рад это слышать.
По правде говоря, как бы ни раздражала меня эта душная академия, это еще одна причина избегать моей спальни, так что я с нетерпением жду возвращения. К тому же, домашнее обучение — это отстой. Серьезно. Я считаю себя достаточно умной — мой средний балл 4,0 подтверждает это, — но статистика не является моей сильной стороной, и мне определенно пошло бы на пользу обучение в классе. Я могу только надеяться, что теперь, когда на моей стороне есть Эйнсли и предполагаемые короли Виндзора, другие ученики перестанут меня донимать.
***
— Жасмин, приятно видеть, что ты так хорошо выглядишь.
Я спускаюсь по лестнице и делаю глубокий вдох. Это первый раз, когда я вижу донора спермы после того, как вернулась домой. Кингстон сказал мне, что Чарльз заходил в больницу в ночь, когда меня госпитализировали, но потом он уехал из города. Мне и раньше было достаточно трудно держать язык за зубами при виде этого человека. Теперь, когда я знаю, что он, вполне возможно, продает людей с целью получения прибыли, это будет еще сложнее.
— Спасибо, — я заправляю прядь волос за ухо, напоминая себе, что нужно сосредоточиться и свести свои слова к минимуму.
— Жасмин, ты прекрасно выглядишь, дорогая, — Маделин, моя мачеха, наклоняется вперед и целует меня в обе щеки, прежде чем занять место рядом с моим отцом, взяв его под руку. — Я вижу, ты надела свою Виндзорскую форму. Могу предположить, что сегодня ты возвращаешься в школу?
Нормальные родители не стали бы задавать этот вопрос. Но, опять же, нормальные родители также не стали бы уезжать из страны на трехнедельный отпуск после того, как их дочь подверглась жестокому нападению и была оставлена умирать.
Я приподнимаю брови.
— Я бы носила это в любой день недели, это так модно! Тот факт, что я возвращаюсь в школу, — просто совпадение.
Мэдлин делает вид, что не уловила моего сарказма, но ее поджатые губы говорят об обратном.
— Что ж, я рада слышать, что все идет хорошо с твоим выздоровлением. Ты выглядишь прекрасно, как всегда.
Мой взгляд перемещается от ее идеально уложенных светлых волос до жемчужно-розового лака на ногтях ее ног.
— А ты выглядишь особенно загорелой.
Мэдлин прихорашивается, как будто это комплимент. Это не так — женщина практически оранжевая. Я уверена, что она загорает не только обычным, но и аэрозольным загаром.
— Спасибо. Мы с твоим отцом прекрасно провели время в Кабо, — она поворачивает голову и улыбается ему. — Правда, дорогой?
Чарльз смотрит на свою жену так, словно она муха, ползающая по куче дерьма.
— Мы всегда так делаем.
Я показываю большим пальцем через плечо в сторону входной двери.
— Ну, мне пора идти. Кингстон должен быть здесь с минуты на минуту, чтобы забрать меня.
Черты лица Мэдлин сжимаются, прежде чем маска Степфорд возвращается на место.
— Ты все еще встречаешься с мальчиком Дэвенпорта?
— Я не уверена, что встречаться — это подходящее слово, но мы общаемся, — вроде того.
Она разглаживает воображаемые складки на своем белом платье.
— Понятно.
Кажется, она собиралась сказать что-то еще, но Чарльз поднял руку, чтобы остановить ее.
— Хватит, Мэдлин. Пусть девочка идет в школу. Теперь, когда она чувствует себя лучше, мы можем оставить все это позади и двигаться дальше.
Э… нет, мы не можем, придурок.
— Я не думаю, что это возможно, пока виновные не предстанут перед судом. Любой, кто готов совершить такое отвратительное преступление, заслуживает того, чтобы на него завели уголовное дело.
Черт. Наверное, не стоило этого говорить.
Ледяные голубые глаза Чарльза подозрительно сужаются.
— Да, конечно. После того, как преступники предстанут
