глупо улыбнулся я ему.
— Гражданин, предъявите документы!
— Для чего вам мои документы?
— Гражданин! Вам говорят — предъявите документы! Посмотрим, что ты за птица…
— Что значит — птица?
— Разговоры!!
— Почему вы кричите?
— Плати штраф!
— У меня нет денег…
— Тогда ступай со мной в отделение. Там заплатишь!
— Ты что, думаешь, мне в дороге зарплату выплатят? Говорю, нет денег!
— Разговоры!!
В отделении милиции сидели четыре человека. Увидев меня, дежурный прищурил глаза и спросил:
— Ого, опять попался?
— Что вы, батоно, я впервые в милиции!
— Разговоры!
— Вот такой он мерзавец, начальник! Всю дорогу по матери меня ругал!
— Неправда, батонo! Никого я не ругал!
— Молчать! Вот закончу с ними, потом займусь тобой! — сказал дежурный и обратился к сидевшему на лавке небритому красноносому мужчине: — Сколько раз я должен брать с тебя расписку, а?!
— Ва! Сколько раз скажешь, столько раз напишу. Не буду же сопротивляться! Носатый встал. Я занял его место. «Мой» милиционер ушел.
— Ладно, ладно… Скажи, какую ты там еще натворил беду?
— Кто? Я? Что ты, начальник! Ты его слушаешь? Он себя педагогом называет! Какой он педагог? Ему даже овчарку нельзя доверить! Педагог!..
— Прошу вас оградить меня от оскорблений этого пьяницы! — привстал высокий, худой мужчина. — Об уровне моей профессиональной подготовки можете запросить отдел народного образования!
— В самом деле, выражайся приличнее! — прикрикнул дежурный на пьяницу.
— Ва! А почему он задевает мою профессию?
— Что вы, он не заикался о вашей профессии, — вмешался я.
— Как это — не заикался! Только что он назвал меня пьяницей!
— О-о, это нехорошо! — сказал я педагогу.
— Молодой человек, вы не можете себе представить что это за тип!
— Сам ты тип! — обиделся носатый.
— Не будем говорить о том, что он избивает свою жену, продолжал педагог, — это в конце концов его личное дело. Но ведь он беспробудно пьет, орет, шумит, Покоя соседям не дает!
— Это правда? — строго спросил я носатого.
— Что значит — правда? А как бы ты поступил на моем месте? Двадцать лет, понимаешь, двадцать лет этот господин называет меня пьяницей! Ba! Разве я сам этого не знаюсь Зачем он мне напоминаете Ты, говорит, хулиган! А что, я без него не знаю? Мало ему этого, так он нашел новое слово: аккредитив… Нет, креп… крен… крендель!..
— Кретин! — подсказал педагог.
— Да, кретин! Ну это еще ничего. Но — аферист! — Как, неужели вы назвали его аферистом? — спросил я у педагога.
— О, вы его не знаете, молодой человек! Он хоть кого выведет из терпения!.. Извел, измучил соседей!
— Каких соседей? Почему никто, кроме тебя, не жалуется?
— Боятся тебя!
— Не боятся, а любят, уважают!
— Вот, извольте, у меня заявление. Подписано всеми соседями!
— Все они аферисты! Вроде тебя! — Носатый повернулся спиной к дежурному и обратился ко мне: — Давай поговорим, рассудим! Почему человек напивается? С горя! А раз у человека горе — значит, он нервничает! А когда человек нервничает, он кричит. Послушать его — так человеку нельзя в собственном доме ни выпить, ни покричать!.. Что же это получается?
— Нет, почему, выпить, конечно, можно, но…
— Слава богу, наконец-то нашелся один нормальный человек! — обрадовался носатый.
— Да разве он пьет? Он поглощает вино ведрами! Да черт с ним, пусть хоть крысиный яд лопает, но почему должны страдать мы, соседи? Нет, вы только взгляните на него, видите, какой у него красный нос?
— Слышишь, да? При свидетелях оскорбляет! — пожаловался мне носатый.
— Нет, что правда, то правда, нос у тебя в самом деле красный! — сказал я.
— Что же тут такого! Кому какое дело до моего носа? Захочу, выкрашу его в зеленый цвет! Что, запрещено?
— Уважаемый, — обратился ко мне педагог, — разрешите узнать ваше имя…
Я не успел ответить: кулак дежурного со всей силой опустился на стол. Звякнули стекла в окне. В комнате наступила гробовая тишина.
— Как ты смеешь, сопляк, устраивать здесь допрос?! — рявкнул дежурный. — Встань сейчас же и сними фуражку!
— Почему вы сердитесь, батоно? Я же помогаю вам!
— Не нуждаюсь я в твоей помощи! А ты, — обернулся он к носатому, — убирайся отсюда, и чтоб больше не смел беспокоить соседей!
— Сию минуту, начальник! Но у меня просьба одна к вам… Я человек тихий, спокойный, за всю свою жизнь даже мухи не убил… Пусть он не называет меня аферистом!
— Убирайся!
— Иду, иду!
Пьяница направился к двери. Поравнявшись со мной, он нагнулся ко мне:
— Я подожду тебя на улице… Выйдешь — угощу на славу!
— Убирайся, пока я не передумал! — заорал дежурный. Носатый мигом выскользнул из комнаты. Педагог положил свое заявление на стол дежурного, вежливо кивнул головой и вышел. Вдруг дверь с шумом распахнулась и в комнату ворвалась тетя Марта. Изумленный дежурный вскочил, вышел из-за стола и подошел к ней:
— Тетя Марта, в чем дело? Что тебе тут понадобилось?
— Мальчик пропал! Пропал мой мальчик!
Я притаился в своем углу.
— Какой мальчик, тетя Марта?
— Мой квартирант, Зурико Вашаломидзе! Ушел и не вернулся!.. Все больницы, все милиции обегала!.. Словно в воду канул!.. Помоги, сынок, позвони куда-нибудь!.. Если с моим мальчиком случится беда, я сойду с ума!.. Зурикела, дорогой мой мальчик, куда же ты делся?.. Горе мне, несчастной!.. Позвони, позвони, сынок!..
Я молча сидел в углу, прислушивался к причитаниям тети Марты, и сердце мое замирало от радости. Меня Ищут, обо мне беспокоятся! Тетя Марта, старая, ворчливая женщина, бегает по городу, разыскивает меня, словно я ей сын или близкий родственник! Я не вытерпел, вышел из своего угла и обнял ее.
— Тетя Марта! Я здесь!
— Боже мой! Откуда ты взялся? Ах ты, бесстыдник! Прохвост! Я всполошила весь город, а он сидит здесь и болтает!.. Негодяй!.. Как ты сюда попал, разбойник? Отвечай!
— Просто так, тетя Марта… Зашел мимоходом…
— За что вы его арестовали, сынок? — спросила она дежурного.
— Не знаю, тетя Марта… Милиционер привел…
— Не знаешь? Что же ты в таком случае знаешь?
Зачем тебя здесь посадили? Привели к тебе ребенка, а ты даже не поинтересовался — за что? Да разве он похож на убийцу или грабителя? Или на хулигана?
— Тетя Марта…
— Я тебе покажу тетю!.. А ты, бесстыдник, марш домой! Извинись перед начальником и выкатывайся вон! Я с тобой еще поговорю!..
Тетя Марта вытолкала меня из комнаты. Я успел лишь помахать рукой дежурному, который стоял с разинутым от удивления ртом.
Всю дорогу тетя Марта молчала. Подойдя к своей двери, я повернулся и поцеловал ее в щеку.
— Убирайся, босяк! — сказала она и утерла щеку. Потом прошла в свою комнату и
