который совершенно очевидно не имел понятия, что происходит на заправках и какая там может понадобиться помощь.
Это была последняя заправка перед трассой, ведущей на Кронштадт. Я подъехал к первой же колонке. Вернее, почти подъехал.
Откуда взялся этот блестящий чёрный автомобиль, я даже понять не успел. Он просто проплыл справа от меня, подрезал и остановился.
— Уё… — сдержался я, чудом успев оттормозиться в сантиметре от бампера.
Девушки сзади вскрикнули. Впрочем, Анна, кажется, вскрикнула потому что сюжет книги выполнил какой-то неожиданный поворот.
— Надя, разберись тут, — сухо сказал я. — Мишель — на выход.
Мы с ним вышли одновременно. И тут же из машины высыпали пассажиры — четверо парней и одна девушка. Все они были нашими ровесниками и носили учебную форму, но — не нашей академии.
О чём-то оживлённо болтая, они разминались, щурились на солнце. Водитель снял «пистолет» с держателя и открыл крышечку бензобака.
— Эй, уважаемый! — крикнул я. — Вас кто обучал так ездить?
Водитель — коротко стриженный шатен с тонкими усиками — смерил меня равнодушным взглядом.
— Боюсь, тот человек больше не даёт уроков, поищите в своём городе, сударь, — ответил он.
Я опустил взгляд на то место, куда едва не врезался и увидел номер. Номер был московским. А ещё до меня запоздало дошло, что подрезал меня «Чёрный Призрак».
— Это болельщики московской команды, — пробормотал стоящий рядом со мной Мишель.
— Да это же князь Барятинский! — воскликнул полный парнишка, который выбрался с пассажирского сиденья.
Тут на меня воззрились все.
— Ого, сам господин Барятинский! — капризным голосом произнесла девица. — Какая встреча, какая честь для нас!
Тут они все переглянулись и как-то по-идиотски захихикали. Я понял, что моё терпение за это утро потрепали уже достаточно.
— Вот что мы сейчас сделаем, — сказал я, дождавшись, пока хихиканье утихнет. — Вы вернёте шланг на место, сядете в свой рыдван и проедете к следующей колонке. Тогда я сделаю вид, что ничего этого не было.
— Ох, как страшно! — Девушку заслонил широкоплечий малый с неприятным взглядом колючих глаз. — И что же нам сделает господин белый маг? Подарит корзину цветов?
Разразившись хохотом, толпа удалилась в здание заправочной станции.
— Какие нахалы, — сказал опешивший Мишель. — Не понимаю, чего они пытаются таким образом добиться?
— Добьются — узнают, — сказал я, подошёл к «Призраку», вытащил шланг и поставил «пистолет» на место. — Там, в багажнике, трос — подай, будь добр?
К тому моменту, как заподозрившие неладное мажоры выбежали на улицу, я уже врубил задний ход. Трос натянулся, и «Призрак» нехотя отполз от колонки.
Дебилы бежали, размахивая руками. Я улыбнулся и тоже им помахал через ветровое стекло.
— Костя, тебе не кажется, что ты создал опасную ситуацию на ровном месте? — спросила с заднего сиденья Надя.
— Уверен в этом, — пожал плечами я. — А что поделать? Извиняться уже поздно.
Великая княжна продолжала читать. Надя подновила ей маскирующее заклинание, но та едва ли заметила такую мелочь.
Я вышел из машины, снял трос, свернул его и бросил в багажник. Потом вернулся за руль и, обрулив проигравшего холодную войну «Призрака», подкатил к колонке.
— Этих колонок тут ещё пять штук! — ворчала Надя.
— Я умею считать, — огрызнулся я.
— Ох, Костя…
Я вновь выбрался наружу. Тут уместно задаться вопросом, почему же озверевшие московские гости уже не окружили меня и не попытались натворить непоправимых глупостей. Секрет заключался в Мишеле, которого я оставил в авангарде. Он просто выставил свой знаменитый Щит, и вся пятёрка дебилов дружно по нему размазалась. Тот, широкоплечий, даже упал.
Теперь они, как актёры немого кино, шли вдоль Щита, ощупывая его руками, и пытались найти, где он заканчивается. Зная Мишеля, я мог предположить, что заканчивается он далеко, правда, продержится не долго. Всё же уровень у него был — такой себе.
Вставив «пистолет» в бак, я подошёл к Мишелю, хлопнул его по плечу и протянул купюру:
— Достаточно. Оплатишь топливо?
— А ты?.. — покосился он на меня.
— Справлюсь, — улыбнулся я.
Мишель отменил Щит, взял деньги и поспешил к зданию заправки. Москвичи угрожающе надвинулись на меня.
— Ты… — прошипел широкоплечий с холодным взором. — Да как ты…
— Знаешь, чем отличается белый маг от чёрного? — перебил я, удобно устроившись на капоте своего автомобиля. — Чёрный тебе ещё и шины бы пробил. Добро пожаловать в столицу.
Сзади меня загудела колонка, дёрнулся шланг, и топливо полилось в бензобак.
— Да я… — дёрнулся широкоплечий, но водитель внезапно проявил наличие мозгов и положил руку ему на плечо.
— Не надо, Валерий, — сказал он и улыбнулся мне. — Один-ноль, господин Барятинский. Мы тоже умеем ценить изящество решений. Позвольте выразить вам своё уважение.
Он протянул мне руку. Я внимательно осмотрел ладонь, перевёл взгляд на улыбающееся лицо.
— Не желаете представиться? — спросил я.
Водитель нисколько не смутился, ощерился ещё шире.
— О, разумеется! Евгений Иммануилович Анохин, к вашим услугам. Моё имя, увы, не так известно, как ваше.
Ситуация нравилась мне даже меньше, чем в самом начале, когда дебилы проявляли открытую агрессию. Теперь этот Евгений улыбался, демонстрируя запредельную доброжелательность, а все остальные стояли полукругом и, затаив дыхание, будто чего-то ждали. Чего?
Вспомнилось одно из идиотских «развлечений» в приюте, где я рос: плюнуть на ладонь и пожать кому-нибудь руку. После этого можно было носиться по коридорам и радостно вопить, что идентификационный номер такой-то отныне — персона нон-грата, с ним нельзя разговаривать и тем более нельзя прикасаться к нему, иначе станешь таким же. Ну, в соответствующих возрасту и образованию выражениях.
Вряд ли местные аристократы развлекаются подобным образом.
— Константин Александрович Барятинский, — сказал я, встав с капота, и пожал руку Евгения.
Как только его пальцы сомкнулись на моей ладони, у меня потемнело в глазах. В руку как будто вонзилось сотни три иголок, и они с каждым мигом проникали всё глубже.
— Очень! Очень приятно, Константин Александрович! — мурлыкал Евгений под довольные смешки друзей. — Приятно поставить вас, наконец-таки, на место. Вы, кажется, думаете, что столичное происхождение позволяет вам задирать нос? Это не так! Даже то, что вы по недоразумению входите в Ближний Круг, не даёт вам такого права. Мой род был основан ещё когда Москва была столицей Российского царства, и Барятинские моим предкам на охоте ружья заряжали!
Я тряхнул головой. Боль была адской, но я, глядя на наши сцепленные руки, не видел никакого оружия. Видел лишь едва заметные искры, как будто звёздочки из комикса, порхающие вокруг наших ладоней. Против меня применили какую-то черномагическую технику. Ясный день — черномагическую, мог бы и не уточнять.
Девять из десяти человек сейчас бы визжали в голос, умоляя
