не «ПодZZемка», дороги прямо на столе никто рисовать не позволит.
Я пялилась ей вслед, как вдруг услышала Тату:
– Эльфийка?
– Чё?!
– Гоняешь эльфийкой?
– Где? – я всё ещё косила под дуру.
– В «Дороге славы». Думаешь, я тебя не раскусила, Маргоша? Я видела, как ты ёрзала тогда в фитбаре.
– С чего ты взяла?
– Да ты на себя посмотри! Трубу не берёшь целыми днями! Инсту не обновляешь. Уже неделю человечество не в курсе, что Марго на завтрак жрала. Жопу свою обожаемую качать перестала. Хорош мне звиздеть, эльфийкой? – Татка вскочила, схватив меня за руку, и впилась взглядом, как прокурорша.
– Эльфийкой, – опешила я от такого напора. Не стану же я ей сейчас объяснять, как сглупила при создании куклы.
– И магичкой, – заключила Тата. – Где ж тебе свои ручки холёные марать! Что, похожа я на Нику-Костоломку? – она встала и покрутила задницей в плиссировке от Барбери. – Видела я твои гримаски, на них окончательно и спалила. Что, уже всё бабло на шмотки слила?
Я закатила глазки, дурачась. Таткины слова меня почему-то только смешили.
– Мне больше Эльвира-мертвительница понравилась, она такая мм-м…
– В твоём блядском стиле, – припечатала Тата.
– Слышь, подруга! – Я начала заводиться, но даже злость была весёлой, я едва держалась, чтоб не заржать этой стерве в лицо.
– Чё тут? Чё тут? – подскочила к столику Милка. Её переполнял движ, зрачки залили радужку, она не могла стоять на месте, пританцовывая у столика. – Чё собачитесь, сучки? Го танчить!
– Эта балка[20] возомнила себя геймершей. Виртуальную реальность покоряет.
Подогретая Милка загнулась пополам от хохота:
– Ты в ВР полезла? Тебе делать нехер, Маргоша? Недоёб в реале?
– Это у вас недоёб! С хера я должна отчитываться?
– Да потому, что ты дура! Ты полезла туда, где тебе не место! Это мир для умных! Для тех, кто с мозгами! Там не поднимешься, просто раздвигая ноги перед нужными людьми! – Тата практически орала на меня, раздувая ноздри. Я никогда не видела эту холодную кошку такой взбешённой, но мне было не страшно.
– Сама ты дура, Татка! То, что ты закончила когда-то свой техно-сраный ВУЗ, не значит, что ты умнее меня!
– Тогда спор!
– Спор! Спор! – запрыгала Милка. Она была азартна до безумия. Полтора года назад мужу пришлось блокировать её карту, а потом самому лететь в Монтик[21], чтобы забрать эту идиотку и заплатить её долги.
– Спор! – Я тоже вскочила, и мы с Таткой стояли, как две кошки, готовые вцепиться друг в дружку когтями.
– Если ты не дура, то за две недели выберешься из яслей. Две недели, с этого дня! В полдень ты должна выйти к ратуше в любом из ваших стартовых городов. Вальтаан, Ровеллин, Делайно… Стрим должен быть включён. Если сможешь, ты победила. Но ты не сможешь. – Татка снова презрительно скривила губы. Теперь она вела себя как обычно. Я не удивилась бы, если до этого она истерила мне напоказ.
– Только к этим городам? – уточнила я. – Откуда я знаю, куда попаду из яслей?
Вряд ли дорога из Ольховца вела в эльфийские форпосты, а тратить время и деньги на перемещения я не собиралась. Если уж спорить, то надо обговорить все условия.
– В любой стартовый город, хоть в Некрофол, – расхохоталась Тата. – А что, из тебя бы вышло неплохое умертвие! Но ты попадёшь в один из этих трёх. Может быть. Если не зассышь. Ну что, забились?
И она вдруг швырнула на стол ключи от своей «Инфинити». Милка глубоко и протяжно охнула, словно ещё чуть-чуть, и кончит от азарта. Голова вдруг стала чистой-чистой, и пронзительно, кристально ясной. Чем я рискую? У меня уже третий уровень, до четвёртого – всего ничего. Серёжа говорил, что в яслях мы задержимся не больше недели. Да и когда ещё выпадет такой повод проучить эту наглую суку?
Наглые сучки… везде лезут наглые сучки, и всех их надо проучить. Доносившаяся снизу песня показалась мне добрым знаком и поставила точку в потоке сознания.
– Забились! – Я бросила на стол ключи от моей «Ауди ТТ». Моей любимой красной машинки. Прости меня, моя девочка, что я рискую тобой. Я обещаю тебя не подвести.
– Разбиваю, сучки! – завизжала Милка. – Какие же вы горячие тёлочки! – Она сгребла нас в охапку и кинулась целовать и меня и Татку.
Официант приволок нам две бутылки «Просекко». Я думала, что Тата хочет обмыть сделку, но он тыкал пальцем в сторону соседнего столика, откуда нам махали какие-то незнакомые смуглые личности. Милка показала им язык и шибанула пробкой в потолок.
– Обольёшь, идиотка! – Татка вскочила, отряхиваясь и растеряв весь свой сраный загадочный пафос.
– Го танчить, девки, го танчить! – ныла Милка. Препараты в крови не давали ей усидеть на месте.
– По одной, и шлифанём шампунькой. – Татка разлила по шотам текилу. – Погнали!
Вечеринка набирала обороты.
Словарик Мариши
Социальные мобы – мобы, которые реагируют на нападение на собрата, даже если их самих не зацепили. Этим и опасны. Но даже социального моба можно вытянуть на одиночный бой, если действовать очень-очень осторожно.
Глава 15
Об азарте и безрассудстве
– Аптечка, овечка-а-а! Спасай человечка-а-а! – ухмыляясь, пропел Макс.
Пристукнула бы гада. Загнала бы его на точку возрождения и, стоя рядом, убивала бы и убивала снова, может, тогда бы хоть чуть успокоилась. Но, во-первых, убийства в Ольховце были запрещены. Даже после дуэли проигравший оставался с позорным, но спасительным одним процентом жизни. А во-вторых, хренов стелс-лучник был уже шестого уровня, а я… я могла разве что залечить его до смерти.
Поэтому я молчала и слушала. Тем более что рот у меня был занят. Я ела. Да что там, я просто жрала.
– Мм-м! – сладострастно обсосала я свинячье рёбрышко в брусничном соусе. Пухлые губы так обхватывали его, что Максик поперхнулся на половине фразы и наклонился ко мне.
– Закажи мне ещё этих… ещё рульку… и пирог!
– Да куда в тебя столько влезает-то? – Макс округлил глаза, но послушно направился к стойке за заказом.
Прислуги в трактире не было. Это место, видимо, ждало меня, но я не поддавалась на уговоры угрюмого трактирщика. Хотя его такса выросла уже до пяти золотых в день, а для яслей это отличные бабки. Я обглодала ещё одну косточку и добавила её к выросшей на столе груде.
«Эх, Максик, – подумала я, – посидел бы ты месяцок на одном сельдерее с брокколи, для тебя этот трактир стал бы раем с гуриями». До умной меня только сейчас дошло, что от виртуальной жратвы я
