рассказал Ананси, как потерял лицо, и что именно он хочет от него. Главарь весь рассказ молчал, гадко ухмылялся и потягивал своё вино.
— Ну ты и дурной, Жакан, — подытожил Ананси, когда наёмник окончил свой рассказ. — С такими мутными типами иметь дело — всё равно, что сразу в петлю залезть. Ещё и маску в качестве платы взял, — главарь рассмеялся. — Молодость — пора больших ошибок, иногда даже летальных.
— А можно без нравоучений? — прорычал Пентр. — Ты поможешь или как?
— Цена вопроса? — парировал Ананси.
— Огромное человеческое спасибо, — разведя руками, ответил наёмник. — Я же сказал, что денег в данный момент у меня нет.
— Выход найдёте или помочь? — отпив из бокала, спросил главарь.
— Ананси, — прорычал Жакан, — крысы могут и вернуться.
— Ради бога, — усмехнулся главарь. — От меня мёртвого вам будет ещё меньше толку, чем от живого.
Мысленно выругавшись, Жакан понял, что угрозами и шантажом этого закалённого бандюка не пронять. Просьбы, мольбы и прочие сопли не сработают и подавно. Остаётся только одно…
— Твои условия? — сухо спросил наёмник.
— Ну вот, наконец ты говоришь на моём языке, — гадко ухмыльнувшись, ответил Ананси и придвинулся ближе к собеседнику. — Услуга за услугу. Ты мне рубин, я тебе пепел от вашей книженции.
— Рубин? — переспросил Пентр.
— О да, — протянул главарь. — Кровавая капля, чистейший камень алого цвета, похожий на каплю крови. Хранится он в доме господина Рантара де Тисмена. Его жена, леди Ритта, обожает эту безделушку и везде таскает её на своей шейке, а вслед за ней тащатся пять псов, что охраняют её. Мои люди с такими верзилами не справятся, но вот ты, думаю, сможешь изловчиться и принести его мне.
— И что ты предлагаешь? — усмехнулся наёмник. — Накинуться на них, отобрать у женщины камень и притащить тебе?
— Это уже твои заботы, — пожал плечами Ананси. — Воруй, убивай, выкупай — дело твоё. Мне важен конечный результат, как, думаю, и тебе.
Несколько минут Жакан молчал. Дело было не по его специализации, ведь он старался не браться за серые заказы, но выбора особого не было.
“Лицо не моё, а значит, на авторитете и репутации не скажется. Я мало что теряю, кроме разве что голову, если поймают”.
Жакан оказался в патовой ситуации. Ананси ему нужен, как и он Ананси, а значит — либо баш на баш, либо разойтись несолоно хлебавши. Разве только…
— Я соглашусь на твои условия, — спокойно проговорил Пентр, — но первый ход за тобой.
— Так не… — начал было главарь.
— Где гарантия, что ты справишься? — оборвав бандита, с усмешкой заговорил наёмник. — Я притащу тебе камень, подставлю голову, которая и так уже в петле, а твой хиленький огонёк, может, даже корешок не обожжёт. И что, мне вернуть после этого камень хозяйке со словами: “Простите, дело не выгорело, он мне не нужен. Держите, всего хорошего”.
Судя по тому, как резко изменилось лицо Ананси с самодовольного на хмурое, Жакан понял, что смог выхватить инициативу из лап “Сороконожки”. Несколько секунд главарь смотрел на своего собеседника испепеляющим взглядом, начало даже казаться, что в комнате стало душно и очень жарко. Спустя несколько минут мозгового штурма Ананси отпихнул стул, уронив его на спинку, после чего резким движением схватил бутылку со стола и залпом осушил оставшуюся половину.
— Слабый огонёк, говоришь, — сквозь зубы процедил главарь. — Корешок не обожгу. Идите за мной.
Быстрым шагом обойдя стол, Ананси отпихнул дверь и пошёл по коридору, громко стуча каблуками сапог. Жакан и испуганный Юзлесс последовали за ним. Идти пришлось недалеко, буквально через десять метров главарь выбил с ноги очередную дверь, ругаясь себе под нос, и оказался в пустой каменной комнате, стены и потолок которой были покрыты сажей.
— Книгу, — едва не рыча, проговорил Ананси.
Квирт трясущимися руками достал чёрную книгу из своей сумки и передал её озлобленному главарю “Сороконожки”.
— А теперь отойдите нахрен к двери, — положив книгу в дальний угол комнаты, сказал Ананси и жутко улыбнулся. — Сейчас здесь станет адски жарко.
Жакан и Юзлесс покорно выполнили просьбу хозяина катакомб, пока сам главарь банды скидывал свою жилетку и закатывал рукава рубашки. Когда все приготовления были закончены, Ананси встал в центр комнаты, лицом к мерзкой книге, которая хранила в себе множество искалеченных судеб и лиц.
Несколько секунд ничего не происходило, но Жакан вдруг начал ощущать, как рот и глаза стали пересыхать, а желание приложиться к воде усиливалось с каждой секундой. Посмотрев на юного мага, наёмник заметил, как по лицу огневолосого парня течёт пот, и как он то и дело отдёргивает ворот своей рубахи. Огонь на руках Ананси вспыхнул очень мощно и неожиданно. Пентр стоял довольно далеко, но даже так почувствовал жар, который ударил по его лицу. Несколько секунд пламя набирало мощь и вот, когда в комнате начал выгорать кислород, заставляя мага и наёмника ощущать удушье и жжение в горле, главарь “Сороконожки” показал всю свою силу, благодаря которой его боялись и уважали все, кто его знал или хотя бы слышал о нём.
Ананси резко выкинул руки вперёд, и с его ладоней сорвался поток огня, не поддающийся описанию. Струя пламени была такой силы, что спустя каких-то два удара сердца каменная стена, возле которой лежала книга, начала плавиться, в то время, как сама проклятая книжка оставалось целой. Главарь сделал два шага вперёд, напряг всё тело, и огонь, который и так, казалось, был сильнее самого адского пламени, стал в разы мощнее. Жакан чувствовал, как всё его тело горит, как сохнут кожа, горло и глаза, как ему не хватает воздуха. Первым от невыносимого жара сознание потерял Юзлесс: он просто упал на месте, словно тряпичная кукла. Спустя мгновение на землю повалился Жакан. Краем сознания, за секунду до того, как оно окончательно померкло, наёмник услышал дикий смех Ананси. Смех полного психа, смех самого дьявола.
* * *
Когда Жакан пришёл в себя, он обнаружил, что лежит на жёсткой кровати. Тело всё ещё пылало адским жаром, который устроил Ананси, голова жутко болела, а во рту была пустыня, жаркая и сухая. Приняв сидячее положение, Пентр упёрся взглядом в стол, на котором вначале увидел большой графин чистой воды, затем стакан, а рядом — небольшой мешочек и сложенную пополам бумагу.
Выпив почти весь графин холодной воды и умыв остатками лицо, довольный и остывший Жакан потянулся к записке, развернув которую, впал в ступор — не то от неожиданности, не то от радости.
“Рубин находится в доме номер пять на улице Знати. Твой друг останется у меня как гарантия. Книга в мешке”.
