в духе «раз не можешь поднять голову к Солнцу, ищи красоту в пыли под ногами» – это вовсе не выход, это окончательное признание невозможности его отыскать.
Я не зря вспомнил в начале фильм «Встретимся у фонтана». «Взрослый человек, мужчина в зрелом возрасте, седых волос полно» – персонаж картины тоже предлагал посельчанам полюбить то место, где они живут. Вот только у него был другой способ: привнести в повседневность элемент красоты, в преломлении которой, сквозь брызги фонтанной воды и весь скромный поселок, и вся простецкая жизнь заиграют в иных красках. Учиться (и учить) стоит не тому, чтобы любить серость или видеть в ней красоту, а в том, чтобы облагораживать ее, разбавлять иными красками. У каждого свое кино, как говорится: в среде артхаусных синефилов немало любителей черно-белого, но большинству зрителей все-таки по душе цвет.
Опубликовано в интернет-журнале «Лиterraтура»
(2021)
Прогресс человеческих качеств
Об авторе самого страшного стихотворения о войне
«Война никогда не кончается». Так назвал одну из многих своих книг танкист, врач и литератор Ион (Иона) Лазаревич Деген. Впрочем, ее содержание мало кому известно – написав несколько книг и тетради стихотворений, Деген прославился восемью бессмертными строчками, авторство которых долгое время считалось неустановленным. В 1988 году стихотворение было впервые опубликовано Евгением Евтушенко в журнале «Огонек», опять-таки без указания авторства, которое самому Евтушенко было отлично известно.
Единственное соприкосновение фронтовика Дегена с миром «большой литературы» произошло летом 1945-го, когда, приглашенный выступить в Центральный Дом Литераторов, он был с холодом и неприязнью воспринят представителями официальной литературной элиты, включая Симонова. После такого приема Ион Лазаревич вообще перестал заниматься стихосложением, посчитав, что литература обойдется без него, и занялся врачебной деятельностью.
Восемь строчек, ныне считающихся практически народными, написаны в 1944 году:
Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.
Впрочем, известно стихотворение, несмотря на авторский вариант Дегена, в несколько измененном виде, с последней строчкой «Мне еще воевать предстоит» и менее значимыми поправками вроде «не зови ты на помощь людей». Вот только популярность этих строк и связанные с ней разночтения меньше всего волнуют автора: наверное, он мечтал бы о том, чтоб эти строки вовсе не рождались: чтоб не было причин их написать, чтоб никогда и никто не пережил то, о чем они повествуют.
Самому Иону Дегену довелось пережить многое. Существует точка зрения, что описанная в восьмистишье ситуация автобиографична (факт укрытия от немецкого окружения в склепе на пару с тяжело раненным товарищем действительно присутствует в биографии Дегена), которую, учитывая национальность автора, нечистоплотные люди используют в своих интересах. Оставим это на их совести, ограничимся лишь упоминанием того, что Деген, сын фельдшера и медсестры, ушедший на фронт после девятого класса, получил на войне семь ранений, двадцать пять пуль и осколков, в том числе и осколок в мозгу; верхняя челюсть собрана из кусочков раздробленной кости, изуродована правая нога. Ответил войне восемнадцатью подбитыми фашистскими танками и одним взятым в плен. В результате последнего ранения в январе 1945 года – тяжелая инвалидность.
«Деген получил ранение в голову. Пока выбирался из танка, семь пуль хлестанули его по рукам, а, когда упал, четыре осколка перебили ему ноги. Он понимал, что если немцы сейчас найдут его, то сожгут заживо. И решил застрелиться, но страшная боль не позволила даже снять с предохранителя парабеллум. Он потерял сознание и очнулся уже в госпитале», – рассказывает Евтушенко.
После демобилизации Ион Лазаревич решил стать доктором, «видя благородный подвиг врачей, спасающих жизни раненых солдат», и о выборе профессии в будущем никогда не сожалел. Когда его нашли зимой 1945-го в Восточной Пруссии с пробитой грудью, перебитыми руками и ногами, врачи совершили чудо. Но часть ноги отрезали. Именно тогда, в госпитале, он определил свою судьбу:
«Я возненавидел слово ампутация. Решил, что стану врачом и буду не ампутировать, а пришивать конечности».
В 1959 году первым в СССР произвел такую операцию: пришил киевскому слесарю-сантехнику руку, которой тот лишился, работая на фрезерном станке.
Ион Деген – пионер внедрения в лечебную практику магнитотерапии, позволяющей во многих случаях обходиться без оперативного вмешательства, болезненных уколов. В 1977 году репатриировался в Израиль, где продолжает работать врачом-ортопедом. Любит повторить слова Парацельса: «Из сердца вырастает врач. И высшей функцией врачевания является любовь». По мнению Дегена, хорошо оперировать после небольшой тренировки может и сапожник. Самое главное для врача – умение думать, ну и, разумеется, сострадание. Недопустимо смотреть на больного глазами того же слесаря-лекальщика, как на объект, подлежащий ремонту. Напоминая об основах медицинской деонтологии, этике профессии, Ион с горечью констатирует, что медики порой забывают о душевности, о том, как важно подбодрить больного, идущего на операцию.
Не забывает он и о литературе, но считает ее досугом для себя. В книге-исповеди «Наследники Асклепия» Деген признается:
«За столетие медицина совершила невероятный прогресс. Природа врачей, к сожалению, не улучшилась. Прогресс человеческих качеств не коррелирует, не идет параллельно с прогрессом науки и техники. Если вообще идет».
Но так получилось, что вся благородная и героическая жизнь Дегена осталась в тени восьми строчек, написанных им «про товарища». Хотя даже некоторые его рассказы, кажется, не уступают по силе. Как, например, это, изданный в 1995 году:
Потеря
Много потерь было в моей жизни. Я старался как можно быстрее вытравить память о них. Не думать. Не жалеть. Зачем изводить себя, если нельзя ни исправить, ни вернуть? И все же одна потеря…
На Кавказе шли бои. Война – как скажет мой трехлетний сын, это плохая тетя. Но нет соответствующего эпитета, когда пишешь: «бой на заснеженном перевале на высоте более трех километров». Для этого люди еще не придумали нужного слова. Ко всему, мы страшно голодали. В течение пяти дней у меня во рту не было ни крошки съестного, если не считать сыромятного ремешка танкошлема. Незаметно за три дня я сжевал его до основания.
И сейчас, много лет спустя до моего сознания дошла простая истина: был ведь и второй ремешок. С металлической пряжкой. Пряжку можно было срезать. Можно было съесть еще один ремешок.
Никогда я не прощу себе этой потери.
Примечание. Ион Деген скончался в 2017 году – Авт.
Опубликовано в интернет-журнале «Контекст»
(2011)
«Русские не хотят уходить из
