кашлянув, напомнил Чжу Бацзе, перекладывая грабли на другое плечо.
– Да мне плевать! – психанула блондинка, переходя на крик. – Пусть он отнесёт меня домой!
– Я не могу отнести тебя домой, непонятливая женщина, потому что ты моя жена и должна…
– Я с тобой развожусь!
– Ты не можешь развестись с ним, тупоголовая, – вздохнул высокий китаец. – Ты женщина, у тебя нет такого права, ты должна…
– Не оскорбляй мою жену!
– Буду оскорблять!
– Нет, не будешь, потому что я Сунь Укун!
– Ты вонючая обезьяна, и жена твоя – вонючая обезьяна!
– Я не вонючая! И не обезьяна! – праведно возмутилась Ольга, невольно вставая на сторону мужа. – Я человек! Гомо сапиенс! Это другой биологический вид! Конечно, современная наука считает, что у человека и обезьяны был общий предок, поскольку…
Они её даже не слушали. Кому тут вообще может быть интересна теория эволюции? Они до сих пор верят в священных коров, священные лингамы и всякие абсурдные обряды. Один Ракшаса был нормальный, но и тот демон, бабник и людоед…
Господин Ранджит стоял в тени деревьев. Увидев его, Ольга хотела закричать, но не смогла – она как будто онемела и окаменела, даже сдвинуться с места казалось невозможным. Китайские демоны решали свои межличностные вопросы, поэтому им не было до девушки никакого дела. Помощник режиссёра медленно подошёл к ней, даже не стараясь скрываться. Встал почти вплотную, нос к носу, и улыбнулся, обнажив страшные зубы.
– Думала, что сможешь отделаться от меня, ха-ха, да? От Ранджита ещё никто не уходил. Ты будешь моей и дашь мне всю силу и всю мудрость своего учителя. Молчишь. Даже ответить не можешь, потому что теперь ты моя рабыня. Эти идиоты даже не заметят, как я уведу тебя.
Но Ольга не собиралась просто так сдаваться. Она не могла кричать, бежать или ударить демона, но очень постаралась и плюнула ему в лицо.
– Ах ты! – Помощник режиссёра отступил на два шага, вытираясь рукавом пиджака. – Европейская шлюха! Скоро ты будешь плеваться кровью…
– Ты оскорбил мою жену, помойный червь. – Сунь Укун мгновенно оказался у него за спиной и поднял его за воротник пиджака, слегка встряхивая над землёй.
– Ж-жену?!
– Да, волей рока эта неразумная женщина – моя жена. – Он приблизился губами прямо к уху помощника режиссёра и проорал что есть силы: – Никто не смеет оскорблять мою жену-у! Потому что я Сунь Укун!!!
Царь обезьян бросил господина Ранджита на землю. Два китайских демона уже стояли вокруг и рассматривали его с чисто гастрономическим интересом.
– Что это за уродец, брат Укун?
– Не знаю, я не спрашивал.
– Так спроси, – сказал Ша Уцзин.
– А сам чего не спросишь? Язык отсох?
– Это у тебя мозг отсох, образина, – огрызнулся высокий демон, но тем не менее спросил у помощника режиссёра:
– Кто ты, чучело?
– Я ваша смерть…
– Хи-хи-хи, – без малейшей улыбки ответил Укун, отводя Ольгу в сторону.
И блондинка оценила его благородство и заботу, краем глаза увидев, с каким пылом оба китайца, толстый и высокий, отскочили от помощника режиссёра. Он вырос на голову, забугрился раскачанными мышцами, выкатил жуткие зубы в три ряда, отрастил когти и бросился в бой воплощением индусской жути, но увы…
– Бей его граблями по башке, брат свинья!
– Засунь ему палку с ножом в причинное место, брат Уцзин!
Короче, если опустить все эти не всегда приличные моменты, то господин Ранджит был безжалостно отлуплен по полной даже без участия прекрасного царя обезьян. Оба китайских демона знали толк в драке, и, наверное, мало кто мог бы им противостоять.
По факту эти двое могли бы держать оборону и против десятка таких помощников режиссёра, что бы последний о себе ни нафантазировал. Быть может, даже когда-то он и был признанным чемпионом по боям без правил, лучшим боксёром во всей Индии, круче самого Митхуна Чакраборти, но сейчас ни разу даже не успевал дать сдачи.
Не зря Укун взял свинью и синекожего в поход как братьев, но вот каким чудом и в какой момент избитый в мясо злобный Ранджит умудрился смыться, так и осталось загадкой. Которая, впрочем, никого не волновала…
Солнце уже почти село, его не было видно за холмами. Только золотисто-розовое свечение в небе говорило о том, что ночь ещё не настала. Хотя злорадные комары думали иначе: они облепили русскую блондинку с ног до головы. Китайцы же, казалось, совсем от них не страдали. Может быть, потому что демоны? Ольге некогда было раздумывать об этом, она пыталась стряхнуть с себя как можно больше насекомых, хлопая ладонями по плечам, щекам, ногам…
– Женщина, долго ли ты будешь отплясывать свой позорный танец, сражаясь с естественностью природы? – раздражённо спросил Сунь Укун. – Ты же училась науке, ты должна знать, что бороться с комарами бессмысленно – они всё равно победят глупого человека.
– Вот только философских умствований мне прямо сейчас не хватает для полного счастья, – огрызнулась Ольга, звонко шлёпая себя по предплечью.
– Нам пора идти, – напомнил высокий китаец.
– Куда это на ночь глядя?
– Известно куда – в Китай.
– Ой, всё, мы это уже обсуждали. – Девушка передёрнула плечами, пытаясь согнать комара, усевшегося между лопаток. – Никуда я с вами не пойду.
– Пойдёшь, – с нажимом возразил царь обезьян. – Ты моя жена. Сам Рама совершил над нами свадебный обряд, и теперь мы не можем быть вдали друг от друга.
– Прекрасно можем! Я не верю в эти ваши сказки про магию, религию и прочую туфту. Слава науке! – скандировала она и тут же получила звонкую и сильную пощечину от Великого Мудреца.
– Ты сдурел?! Ты совсем, что ли! Ты абьюзер! Бьёшь жену! Я с тобой развожусь! Я с тобой развожусь! Я с тобой развожусь!
– Мы не мусульмане, тут троекратное повторение не действует, – поправил её толстый китаец. – А он совсем и не бил тебя, а просто прихлопнул комара на твоей щеке.
– А вот ещё один! – заявил новоиспечённый супруг и влепил ей вторую пощёчину. – Хи-хи-хи! Это весело!
Разгневанная блондинка с размаху ответила ему тем же.
– Эй! – Удивлённый царь обезьян округлил глаза и даже стал хватать ртом воздух от возмущения. – Как ты смеешь меня бить, женщина?! Меня, своего мужа?!
– Ещё раз показать? – едва сдерживая мат, с ехидной улыбкой спросила девушка.
– Не надо!
– Тронешь меня ещё раз хоть пальцем, я тебе хвост надеру.
– Что? Хвост? – Сунь Укун обернулся за поддержкой к товарищам.
– Надерёт тебе хвост! – засмеялся Ша Уцзин, и Ольга поморщилась, потому что его смех был похож на скрип металлом по стеклу. – Ну и жёнушка, брат обезьяна, тебе под стать!
– Хрюмора! Надерёт хрювост! – похрюкивая, смеялся Чжу Бацзе.
– Угу. Оборжаться, – мрачно сказала Ольга.
Царь обезьян обиженно покосился на неё.
– А тем временем нам и правда надо идти, – внезапно засобирался толстый китаец, понимая, что у россиянки и по свинине вдарить не заржавеет. – Путь неблизкий. Нам надо пересечь всю Индию, а потом добрую половину Китая…
– Пешком?! Я не пойду! – запротестовала девушка, хлопая очередного комара на лбу. – Пусть Укун нас перенесёт, и всё.
– Нет, – наотрез оказался царь обезьян. – Я никого не понесу. Это наш путь, и мы должны его пройти.
Ольга сорвалась на крик. После примерных подсчётов Ша Уцзина выяснилось, что идти в Китай примерно два с половиной месяца, и это если без приключений (а приключения обязательно будут). Девушка уселась прямо на остывающую землю и заявила, что лучше будет сожрана местными комарами, чем сделает хотя бы шаг.
Она вспомнила про свою милую квартиру с удобствами, про тихий, заснеженный провинциальный Саратов, про диссертацию, родителей, подруг и громко разрыдалась.
Из палатки резко выбежали сонные индианки. Где они были до этого, большой вопрос? Они всей толпой бросились утешать несчастную, объясняя, что такова женская доля – слушаться мужа, даже если он не любит, пьёт и бьёт. Но блондинка только ещё сильнее разрыдалась, потому что это всё бред собачий…
– Абхьянга? – вдруг предложил чей-то голос.
– Абхьянга! – запричитали индианки, гладя её по золотистым волосам.
