быть щедрым. Он хорошо зарабатывал в «Победе ветеранов» и редко тратил их. Слишком занят в эти дни. Адам сделал еще один большой глоток лагера и наблюдал за Мэл, наслаждаясь тем, как её щеки розовеют под его взглядом. — Проклятье. Я знал, что ты хочешь измениться, но я не знал, что в глубине души ты была сердцеедкой.
— Я полна всевозможных сюрпризов. — Она сузила глаза и принялась глотать джин с тоником. Сначала она пыталась заказать вино, но это действительно было не то место, поэтому Адам изменил заказ для неё, сказав, чтобы она пила его медленно, чтобы не напиться. Она сморщила нос и отложила выпивку. — Или, может быть, это место выявляет мою дикую сторону. Рррр.
Её дерзкое рычание должно было быть забавным, но он не мог избавиться от осознания, обжигающего его кровь, сжигающего здравый смысл. Она наклонилась ближе, чтобы сказать:
— Я рада, что ты здесь. Что ты ведёшь меня сквозь всё это. Ты мой напарник.
Он посмотрел на неё.
— Я твой напарник?
— Да.
Адам тоже придвинулся ближе, так близко, что его дыхание шевельнуло пряди волос на её висках.
— Тогда как твой напарник, я говорю тебе, что здесь всё глухо. Если ты так настроена заняться сексом, давай попробуем в другом месте.
Её плечи слегка поникли.
— Я думаю, ты упускаешь потенциал…
— Здесь нет потенциала. — Он отложил свой недопитый второй лагер и снова встал, взяв её за руку. — Да ладно, Мэл. Я знаю, что у нас есть крайний срок с этим грандиозным планом, но никто здесь даже отдаленно не подходит тебе.
Я в том числе.
Мэл сделала еще один глоток своего напитка, когда кавер-группа начала играть слащавую версию «Sister Christian». Она вложила свою руку в его.
— О, я люблю эту песню. Один танец, прежде чем мы уйдем. Пожалуйста?
Он должен был сказать «нет», должен был вытащить её наружу, посадить на свой мотоцикл и направиться к безопасным, знакомым границам их отдельных гостиничных номеров. Но вместо этого он позволил Мэл вывести его на переполненный танцпол. Небольшое пространство было настолько заполнено, что у них не было другого выбора, кроме как прижаться друг к другу, чтобы не наткнуться ни на кого другого. Во всяком случае, это оправдание, которое использовал Адам.
Пока играла музыка, и восхитительное тело Мэл раскачивалось в такт его телу, он изо всех сил старался держаться за свои барьеры, держаться за свои давние запреты, но чувствовал, что они быстро ускользают. Её пальцы обвились вокруг его шеи и зарылись в волосы на затылке, заставив его вздрогнуть и с трудом сглотнуть. Он вцепился в шелковистую ткань сексуальной фиолетовой рубашки, которую она надела поверх короткой черной юбки.
Это было неправильно, так неправильно. И всё же это казалось таким, таким правильным.
Мимо них прошла ещё одна пара, и Адам притянул Мэл ещё ближе, чтобы на неё не наступили. Она посмотрела на него мечтательными и мягкими глазами, её полные губы приоткрылись, и он не мог отвести взгляд, даже если бы от этого зависела его жизнь.
Время, казалось, замедлилось, когда пространство между ними исчезло, и его губы оказались на её губах.
Боже, помоги ему, он хотел снова поцеловать ее с той ночи в прихожей. Одного её вкуса было недостаточно, никогда не будет достаточно. Последняя из его защит исчезла, когда он крепче обнял её, и она расслабилась в нём, вздёрнув подбородок и открыв рот, чтобы дать ему лучший доступ.
Ему не следовало этого делать, но всю ночь он больше ничего так сильно не хотел. Черт, целую неделю. Он не хотел связываться с Мэл, не хотел влюбляться, но не мог оставаться в стороне. Каждый взгляд, каждое прикосновение увлекали его всё дальше и дальше под её чары. Её пальцы скользнули вверх, вцепившись в его волосы, заставив его представить, как она могла бы использовать эти руки на нём в другом месте…
Её тихий стон вызвал в нем новую волну желания, и ему пришлось вырваться из страха зайти слишком далеко, слишком быстро. Его дыхание было тяжелым, а руки дрожали от желания, но он должен был остановиться. Им пришлось остановиться. Не потому, что хотел, а потому, что не хотел, чтобы Мэл в свой первый раз оказалась в каком-нибудь тёмном углу захудалого бара. Она была слишком драгоценна для этого.
Адам облизнул губы и почувствовал её вкус — сладкого напитка и запретного желания. Она снова потянулась к нему, чтобы притянуть его для ещё одного поцелуя, но он поймал её и прижал её лоб к своей груди. Он хотел потратить эти секунды на поцелуй, черт возьми, он хотел ещё хоть одно мгновение. Или два, три и пять мгновений тоже, по правде говоря. Её судорожное дыхание только подтолкнуло его желание, но он этого не сделал.
Не здесь. Он не хотел на виду у всех.
Мэл отстранилась и посмотрела на него, выражение её лица представляло собой странную смесь желания и замешательства.
Он не мог не провести большим пальцем по её нижней губе. Большая ошибка. Глаза её потемнели, и ресницы затрепетали, и на мгновение он забыл, где он, забыл, кто он, забыл всё, кроме неё, в его объятиях.
Моя.
Он никогда раньше не был альфа-самцом, но пропади всё пропадом, если Мэл не пробудила в нём эту сторону. Он не хотел, чтобы она встречалась с другими мужчинами, тестировала на них, и уж точно не хотел, чтобы она переспала с кем-то ещё. И да, он пообещал Джеймсу присматривать за ней, но он разберётся с этой ситуацией позже. Прямо сейчас всё, что заботило Адама, это Мэл. Если бы она хотела узнать, как доставить удовольствие мужчине, он бы научил её.
Мэл была готова; и он тоже готов. Они оба готовы, и оба были взрослыми.
Тем не менее, он должен быть полностью уверен.
Адам мягко положил одну руку ей на плечо, а другой приподнял её за подбородок, пока она не встретилась с ним взглядом.
— Мэл, я хочу отвести тебя в постель. Ты тоже этого хочешь?
В ответ она снова поцеловала его, глубоко, её тело растворилось в его. Его руки скользнули от её плеч к нижней части спины, чтобы, наконец, обхватить её задницу. Она улыбнулась их поцелую, и на этот раз он растаял.
Наконец Мэл отстранилась.
— В этой комнате всегда был только один мужчина, которого я хотела, но я не думала, что ты хочешь меня…
Он отодвинулся назад достаточно далеко, чтобы увидеть её
