о ваших отношениях с Романом. Вчера Роман мне раскрыл все тайны, я узнал много нового, – говорил тихо Берестов. – Почему ты мне не сказала обо всём, когда обнаружила бумагу? Почему не сказала позже, но до того как уехала? Всё могло быть по-другому. У меня был с твоей мамой короткий роман, я этого не отрицаю, но она никогда даже не намекала мне о возможности отцовства.
– Как вы себе представляете моё признание, если в тесте нет имён? Выслушать, что я самозванка? Рассорить вас с Романом? Что я должна была сказать?
– Я понимаю, что это нелегко. А разве я мог предположить такой поворот? Я растерян, подавлен, разбит. Мне очень плохо, Ксюша.
– А что изменилось? Мир не рухнул, все живы. Что из того, если Роман вам не родной по крови? Вы его воспитали полной своей копией. Хотите вы этого или не хотите, но он ваш. Двадцать шесть лет нельзя вычеркнуть из жизни и вырвать из сердца. Это я могу не стать вам ближе, вы мне роднее, а с Романом этого не получиться. Оставьте всё как есть и живите дальше.
– Прости меня за всё. Твоё сравнение себя с чемоданом не выходит у меня из головы. Неужели ты думала, что я позволю тебя забрать в детский дом? Да, характер у меня не сахар, я давно стал скрытным и молчаливым, но это не означает, что у меня нет чувств. Я бываю жестким, но не жестоким. Я не умею любить, но никогда не обижал и не унижал женщин.
– Вам не стоит оправдываться и доказывать, что вы хороший. Человека нельзя заставить любить, ценить и даже ненавидеть. Это чувство либо есть, либо его нет. Да и дело прошлое. Я не страдаю от недостатка внимания. Меня есть, кому любить, есть те, кому я нужна. Вам не стоит беспокоиться. Завтра я буду уже дома. Хочу спросить: Анна Ивановна передала Вам пакет?
– Ты зря не взяла деньги. Они принадлежат тебе. Это часть прибыли, которая полагалась Ольге по праву, а ты её наследница.
– Я не на что не претендую, а вас прошу поговорить с сыном об отношении к прислуге. Она в Вашем доме больше десяти лет и не заслуживает унижения и оскорбления со стороны девиц лёгкого поведения.
– Я поговорю, а ты поправляйся. Я привёз тебе витамины.
– Спасибо, – ответила Ксения. – Алексей Иванович, хотите сделать тест, чтобы расставить все точки? Я возражать не буду, а вы получите подтверждение.
– Не хочу.
– Я не настаиваю, но может так случиться, что наше родство – это фикция, а Роман окажется вашим сыном. Что если это так? Вы сами не допускаете такой мысли?
– Вы оба останетесь моими детьми.
Берестов вышел, прикрыв за собой дверь. Она откинулась на подушку и вздохнула с облегчением. Только теперь она задала себе вопрос: «Откуда он узнал, что я в больнице? Позвонил Дмитрий, но я не сказала, что нахожусь в отделении. Ну, конечно, это Виктор Николаевич позвонил Роману, а тот всё рассказал отцу. – Ксения поднялась с постели, разобрала пакет, привезённый Берестовым, и нашла там пакет с деньгами. – Если это и прибыль, то ни за один год. Положил он деньги в сейф не вчера, и тем более не мог знать, когда я появлюсь в доме. Получается, он обо мне помнил всё это время, но не признался», – думала она, подходя к окну и глядя на улицу.
Глава 6
Прошли пять лет. Максим окончил девятый класс. Парень рос как все. Были и двойки, и пропуски занятий, жалобы в школе и недопонимания дома, но обходилось это без особых конфликтов и больших нервов. Ксения поговорила с ним откровенно только один раз и больше к разговору не возвращалась.
– Знаешь, в чём наша ошибка? Ты выбрал себе не ту маму, а я приняла не того сына. Пока мы полностью не разочаровались друг в друге, может, стоит исправить это досадное недоразумение? Дети не выбирают родителей – это так, но у нас особый случай. Если ты считаешь меня занудой, давай разъедемся, не будем ссориться. Как я могу спокойно смотреть на то, что ты не хочешь учиться, уроки прогуливаешь, учишься врать? Мне эта нервотрёпка зачем? Ты не думал о том, что делаешь мне больно, и, в одно прекрасное время, я превращусь из твоего друга в твоего врага? Я перестану доверять тебе, советовать, слушать, не обращать внимания, ненавидеть. Ты этого хочешь? Ты можешь не учиться, дело твоё, но это будет без меня. Решай сам. И не морочь деду голову с оплатой секции.
Занятия в хоккейном клубе и борьбой «стимулировали» парня. Рыночные отношения позволяли деду диктовать внуку условия. Максим мог посещать занятия в секциях только при отсутствии троек в четверти, иначе дед не оплачивал тренировки. Парень об этом знал, а желание заниматься заставляло учиться. Он многое знал и умел. Его пытливый ум и знание компьютера давали возможность самостоятельно справиться с чем угодно. Внешне он всё больше походил на деда. Рост больше ста семидесяти, вес до шестидесяти килограммов, густые тёмно-русые волосы, модная стрижка и голубые глаза делали парня интересным, симпатичным. Появились не только друзья, но и подружки. Больше всего Ксении нравилась в нём аккуратность и обязательность. Между ними, если и были секреты, то только небольшие. Несколько раз Антон пытался наладить отношения с сыном, но Максим на контакт не шёл.
Виктор Николаевич устроил своим домашним сюрприз, приведя в дом жену. Алла Ивановна была одинокой женщиной, его возраста, потерявшей сына пятнадцать лет назад. Познакомились они в санатории, а через год она переехала в квартиру Каменского, но от официального брака отказалась. «Я не в том возрасте, Витя, чтобы меня обвинили в корысти. Я не претендую ни на твою квартиру, ни на твои деньги. Я просто хочу остаток жизни прожить с тобой», – прямо сказала она, принимая от него кольцо. Виктор Николаевич не стал спорить и принял все её условия. С появлением новой хозяйки, порядки в доме стали меняться и начались с увольнения домработницы. «Обедать вы не приезжаете, а к ужину я буду управляться сама. У меня только один нерешённый вопрос: мне можно входить в ваши комнаты?» – спрашивала она в первый вечер. Теперь вопрос с переездом в новую квартиру решился сам собой. К новому учебному году Ксения навела порядок, перевела Максима в гимназию, где он пошёл в шестой класс, и которая находилась в шаговой доступности от дома. От дома до
