— Никогда больше не смей делать ничего подобного. — Глаза Тома пылали огнем. — Никогда. Поняла?
Джейн вскочила с кровати, подушки разлетелись в стороны, а книга оказалась на полу.
— Нет, не поняла.
— Тогда позволь мне объяснить. Этого человека постигло несчастье, привычные устои его жизни рушатся. Он нуждался в помощи и совете. Хвала Всевышнему, что он пришел за помощью ко мне, вместо того чтобы обратиться к бутылке или наложить на себя руки. Кстати, он признался, что и то, и другое приходило ему в голову. И вдруг среди беседы, весьма важной для обретения им душевного равновесия, а может быть, и для сохранения его жизни, ты вваливаешься с какой-то пошлой запиской. Ну как после этого мне было беседовать с ним, молиться о его душе?
— Записка не пошлая. Я твоя жена.
— Именно поэтому ты и должна понимать, что нельзя влезать в мои беседы с людьми, ищущими у меня утешения.
— А как же я? Что, если мне оно тоже требуется?
— Тебе придется научиться ждать.
— Но я твоя жена, — повторила она. — Я должна быть на первом месте!
Том долго смотрел на нее, затем тихо произнес:
— Нет, Джейн. На первом месте для меня Бог.
Она смертельно побледнела и почувствовала, как последние силы покидают ее. Ничего не замечая вокруг, Джейн бросилась в ванную и заперла за собой дверь. Только после этого она смогла заплакать. Слезы ручьем струились по щекам, рыдания сотрясали тело.
— Дорогая, открой. — Том требовательно постучал в дверь. — Прости, что накричал на тебя. Открой сейчас же!
Она подчинилась и в раскаянии бросилась в объятия мужа.
— Прости меня, прости, — всхлипнула она. — Я не знала. Клянусь, не знала. Я никудышная жена.
Том спрятал лицо в копне ее волос и увлек за собой к кровати. Он старался как мог успокоить жену, и вскоре рыдания прекратились.
— Ты просто не разобралась в ситуации. И дело тут вовсе не в записке, при других обстоятельствах я бы с удовольствием получил от тебя озорное послание. Просто ты выбрала неудачный момент. Обычно я стараюсь договориться о встрече заранее, назначить время, когда никто не станет меня беспокоить. Но это был исключительный случай, такое произошло впервые после нашей свадьбы. Мне следовало заранее подготовить тебя к тому, что иногда мне без всяких объяснений придется покидать тебя, даже оставляя одну в постели.
— Я знаю, знаю. Разумом я понимаю, что Бог и работа для тебя на первом месте. Извини меня за эти вспышки ревности. — Джейн с нежностью гладила его по лицу. — Я совсем не из вредности сделала это. Я не знала, насколько серьезна причина его прихода. Думала, он пришел просто так. Я постараюсь быть достойной женой священника, Том, обещаю.
Он сжал ее в объятиях.
— Я верю и горжусь тобой. Горжусь так сильно, что это почти грех.
Джейн улыбнулась и подняла на него заплаканные глаза.
— Как сильно я люблю тебя!
— Я тоже тебя люблю, — прошептал он и, склонив голову, поцеловал ее. — Люблю тебя. — Том начал покрывать ее лицо и шею поцелуями, один нежнее другого, его руки с жадностью ласкали ее. — Почему на тебе это ужасное одеяние? — спросил он, запутавшись в складках байковой ночной рубашки. Они поспешно разделись. Том лег на спину и притянул Джейн к себе. — Я действительно люблю тебя, дорогая.
— Я знаю, знаю. Мне очень стыдно за то, что я сделала сегодня. Я поступила глупо и эгоистично.
— Предоставляю тебе возможность загладить свою вину.
Любовь Джейн к мужу возрастала с каждым днем. Церковная община радушно приняла ее, и хотя некоторые ее члены считали методы, используемые Джейн для достижения целей, немного экстравагантными, никто не мог критиковать ее за достигнутые результаты.
Джейн нравилось принимать участие во всех начинаниях общины, но ее деятельной натуре этого было явно недостаточно. Внимание Джейн привлек небольшой художественный салон на центральной улице, и она купила там кое-что для дома. Товары не отличались той изысканностью, к какой она привыкла у Комплестона, но салон производил приятное впечатление. Она познакомилась с владельцем и, узнав, что его помощница весной собирается в декретный отпуск, договорилась, что заменит ее. Работать придется всего три дня в неделю, зато это заполнит время, имевшееся у нее в избытке. Когда Джейн рассказала о своих планах мужу, тот всецело одобрил их. Теперь она с нетерпением ждала весны, чтобы приступить к работе.
В один из зимних дней, вернувшись домой, Том, несколько раз топнув ногами, стряхнул с ботинок снег и громким голосом возвестил о своем приходе. Джейн, занятая приготовлением супа, оставила свое занятие и в возбуждении устремилась навстречу Тому.
— Угадай — что? — одновременно вырвалось у обоих, и они расхохотались.
— Ты первый! — воскликнула Джейн.
— Нет, ты.
— Моя новость лучше. Так что ты первый.
Том стянул перчатки и покрасневшими от холода руками стиснул плечи жены.
— Школьная гандбольная команда отправляется на финальные соревнования и пригласила меня тоже поехать. — Его голубые глаза, совсем как у мальчишки, радостно сверкнули. Затем лицо Тома приняло торжественно-серьезное выражение и, откашлявшись, он добавил: — Для духовной поддержки, конечно.
— О дорогой, это замечательно! — Джейн нравился его ребяческий задор.
— Теперь ты расскажи о своих новостях. Но сначала — поцелуй. — Том наклонился и с жаром поцеловал ее в губы, его рука скользнула ей под свитер.
— А-а-а! — вскрикнула Джейн и отскочила. — Холодно!
— Перестань, — отмахнулся Том, протягивая к ней руки и сложив губы трубочкой. — Поцелуй меня.
Джейн бросила в него посудное полотенце.
— Я ни за что на свете не сделаю этого, пока ты не согреешь руки.
— Скажи-ка, чем это ты так возбуждена? — спросил Том, наливая себе кофе.
— Ни за что не угадаешь. Дэвид Грей хочет фотографировать меня! Ему предложили устроить передвижную персональную выставку следующим летом. Я, конечно, только одна из многих претенденток, которых он собирается попробовать, — взволнованно тараторила Джейн, — но он хочет всю серию фотографий сделать с одной моделью. Если он выберет меня, лучше для моей карьеры не придумаешь.
— Или для моей.
Слова Тома гулко прозвучали во внезапно воцарившейся тишине.
Джейн удивленно взглянула на мужа. Она-то думала, что он обрадуется, а он стал мрачнее тучи!
— Грей — один из лучших, дорогой, — как можно спокойнее сказала Джейн. — Получить от него предложение позировать — уже большая честь.
— Я знаю, кто он, и восхищаюсь его работами.
— Ну, тогда ты сможешь по достоинству оценить…
— Я ничего не смогу оценить, если моя жена в восторге от того, что ей предстоит обнаженной позировать какому-то фотографу, и мне плевать, что он знаменит! — закричал Том. — И еще: я не могу себе представить большей гнусности, чем твои фотографии нагишом и в непристойных позах, которые увидит вся Америка!
