озираются по сторонам, прижимаясь друг к другу. Показываю одному из парней, чтобы их вывели. Женщинам как серпом по одному месту наблюдать, как в доме, котором они тщательно убираются, наводят бардак. У них глаз дёргается.
— Волошин Геннадий Иванович, вы обвиняетесь по статьям 222.2 и 205.1 УК РФ. К ним так же статьи 105 и 30 часть третья, — зачитываю ему из постановления. — Вам есть, что сказать в своё оправдание?
— Я в статьях не разбираюсь, без адвоката ничего говорить не буду, — злобно скалясь.
— Ваше право. Доказательств на вас полно. Ребят, начинайте обыск.
Отдел разбредается по дому, переворачивая всё вверх дном.
Дэн отдаёт мне наручники.
— Сам?
— Непременно.
— Догадывался, что ты не просто так в моём доме появился, — шипит Волошин, когда застёгиваю ему оковы. — Бывших в вашей вшивой канторе не бывает. А вас ещё и две морды одинаковых, — разглядывает меня и Дениса.
— Вы поосторожнее со словами. А то у нас тут понятые, — киваю на людей сзади. — Припишем вам ещё оскорбление чести и достоинства представителей органов безопасности. За такое «морду» бьют, — шепчу ему на ухо. — И я лично с удовольствием это сделаю.
— За шалаву эту, мою жёнушку, отомстить хочешь? Да подавись! Мне шлюха нахрен не нужна.
Мгновенно притягиваю его за шею и незаметный удар под дых. Следов нет, а вот дыхание перехватывает так, что воздух не проходит в горло.
— Полегче я сказал со словами.
Загибается и выпучивает глаза. Вдохнуть не может.
— Тасс, давай без рукоприкладства, — одергивает брат за плечо. — Свидетелей полно. Потом адвокат начнёт кляузы в суд строчить.
— Да похуй! Пусть строчит. За обвинение по статье «пособничество в терроризме» его пошлют куда подальше. А свидетели дружно скажут, что ничего не видели. Поверь мне.
— Ты всего несколько часов на должности, а порядки прежние, — усмехается.
— Люди не меняются, — наблюдаю, как мимо проходит и поднимается по лестнице Лали, на ходу натягивая резиновые перчатки.
У меня внутренний диссонанс от того, что одному из наших экспертов только-только восемнадцать исполнилось. Направляется она в кабинет Волошина, разбираться с техникой, на которую у большинства наших парней мозгов не хватит.
Чья-то рука ложится на плечо.
— Роза… — смотрю на её растерянный взгляд.
При взгляде на мужа, на губах появляется чуть заметная победная улыбка.
— А вот и шкура продажная, — щерится Волошин, увидев жену. — Блядью была, ей и останешься.
У Розы приподнимается губа в оскале, а глаза наливаются злостью. Сжимает руку в кулак и со всей силы бьёт прямо ему в нос, как я учил.
Хруст и на пол падают крупные капли крови.
— А это больно, — трясёт рукой Цветочек, подпрыгивая на месте.
Костяшки в мясо.
Волошин воет, пытаясь остановить кровь из сломанного носа, но она течёт ручьём.
— А можно ему ещё какую-нибудь статью за систематическое избиение жены пришить? У меня и свидетели имеются?
— Организуем, — отвечает Дэн на просьбу Розы. — Слышите, Геннадий Иванович, вы себе уже на пожизненное заработали.
— Докажите сначала, — бубнит, хлюпая кровавыми соплями.
— Докажем, не волнуйтесь. Вызовите кто-нибудь ему уже скорую, — кричу нашим. — Пусть ему нос вправят. Перестаралась ты, милая, — завуалировано хвалю Розу.
— Ну, как получилось. Можно мне тоже скорую? Кажется, я её сломала, — смотрит на отекающую кисть.
— Пальцами пошевели, — беру её руку в ладонь.
Сгибает и разгибает.
— Перелома нет. Лёд надо приложить.
— Это мой ноутбук! — показывает куда-то за мою спину.
Там Лали идёт на выход, волоча с собой пакеты с двумя ноутами и телефонами.
— Если в лэптопе ничего нет, то верну, — отмахивается и сбегает хакерша.
— Вернёт. Я прослежу.
— Там наши фото в секретной папочке.
— Та пара селфи, что мы делали? — нашла, о чём печалиться.
Блядь… А если в ноутбуке Волошина видео с камеры наблюдения в моей комнате? — смотрю на Дэна, и он, понимая меня, срывается на улицу.
— Я не успел, она уехала, — возвращается запыхавшийся.
— Твою мать…
— Что случилось? — замечает Роза наше волнение.
— Ничего.
Не стоит ей знать, что есть порноролик с нашим участием. И если он попадёт не в те руки, то будет пиздец.
Приезжает скорая помощь, Волошину вправляют нос, Цветочку стягивают руку эластичным бинтом, чтобы совсем не раздуло.
Дождавшись окончания обыска, едем в отдел, разгребать всю документацию, что привезли после обыска. Дэн по дороге получает смску, грузится, звонит несколько раз кому-то, когда доезжаем до работы. После разговора включает серьёзность.
Весь отдел располагается кто где. Соболев вообще на полу уселся, возле дивана, обложившись папками с бумагами.
Только Роза тихонько спит на том самом неудобном диване. Три часа ночи и её просто срубило, даже шум не мешает. Почувствовала свободу и освобождение от давящих оков ненавистного брака. Завтра же на развод собирается подать.
— Товарищ майор, посмотрите, — находит что-то в папках Соболев.
Листают внимательно.
— Ууу, тут ещё и чёрная бухгалтерия, уклонение от налогов. Букет статей собирается. Что не бумажка, то ромашка, — довольно трясёт листами Дэн.
Большинство документов — вода. Но есть и кое-что интересное. Возимся мы с ними до утра. Отсылаем летёху за кофе и бургерами в ближайшую «Точку», в животе уже брешет с голодухи.
Откидываюсь в кресле, башка не варит, буквы в сплошной текст без пробелов и знаков препинания сливаются от усталости. Любуюсь спящей Розой. Улыбается во сне. Дэн лыбится, заметив мои влюблённые взгляды.
— Хочешь, чтоб она вот так всю жизнь на диване в твоём кабинете? В ожидании, когда работа закончится? — говорит тихо.
— Хочу.
— Не любят женщины ждать.
— Юля же ждёт. А ты тут.
— Не ждёт…
— В смысле?
Открывает телефон и показывает мне сообщение:
" Шип, мне это надоело! Я ухожу от тебя! Наша дочь у твоих родителей. На развод я уже подала".
Все разводятся…
— Развод? А Мила?
— Я звонил маме. Она у них. Сказала, что Юля оставила её, пока не устроится на новом месте, потом заберёт.
— И ты отдашь?
— Хер ей! Это моя дочь! — тыкает пальцем в стол. — Решила уйти, пусть пиздует на все четыре стороны, а дочку я не отдам.
Но переживает, я его знаю. Он Юльку сильно любит, но и работу тоже. И выбирать не умеет. Это я плюнул и ушёл, а Дэн не сможет, он весь здесь. И если решил, что Мила останется с ним, то так и будет. Родители подсуетятся, чтобы опека перешла в его руки, связей у них хватает.
— Всем доброе утро! — врываются в кабинет Леброн с Лали и наш лейтенант, посланный за завтраком.
— Тшшш! — все прикладываем пальцы к губам и показываем на спящую Розу.
— Океюшки, — опускает Лали на мой стол ноутбук. —
