отпирал ключом входную дверь.
– Ну как у вас тут дела? – голос Стивена доходил издалека, сквозь пелену сознания. Но может это всего лишь голос, похожий на Стивена? В пелене могут создаваться иллюзии и фантазии. В больнице Стивена не было. Но наверно, всё же его…
– Всё в порядке, в соответствии с заданием. Доставлена в лучшем виде. Уже уложили на кушетку, – наверно, про Лю Лю…
– Ладно, пойдём посмотрим, – и шаги приблизились. Казалось, они стоят, возвышаясь над ней и наблюдают, как она дышит. Она дышала ровно. Но сознание опять, в который уже раз, как бы вышло наружу, и она увидела сцену внутренним взором, но откуда-то извне.
Стивен стоял с тремя мужчинами, двое – в голубых халатах – привезли её сюда, третий в рабочей рубашке, похоже, водитель.
Что они намерены делать, она не знала, и это беспокоило. Однако, душечка предпочла выглядеть глубоко спящей и не вмешиваться в ситуацию, не распознав, что происходит. И дополнительно её останавливало убеждение, что никто не собирается что-либо с ней обсуждать, или спрашивать согласия, в противном случае ей ещё в больнице сообщили бы, куда везут. Это было унизительно, но не смертельно. И зародившаяся к этому моменту обида быстро перекинулась на Стивена.
Это он всё задумал. Изначально. Он её поймал на крючок, дуру пропащую. И она ничего не может поделать. Ни сказать, ни закричать, ни шевельнуться. А только безмолвно и мучительно наблюдать, страдая от предчувствия чего-то совсем уж немыслимого.
У её возлюбленного оказалось второе лицо. Или дно. И там, на этом дне, происходило что-то ей неведомое, от чего застыла в закоченевшем безмолвии её душа.
Обречённая, она ждала своей участи. Стивен представлялся палачом. Причём настолько родным, что она добровольно примет смерть. Откуда-то она догадывалась, что Стивен просто выполняет долг. Как обычно – избирает путь без шума и драки. Может отдал её вместо выкупа? За женщину на трассе? Он забрал их женщину, и в счёт покрытия ущерба – они затребовали его.
И вот её уже передают из рук в руки…
Данность, которую невозможно отменить. А то, что Лю Лю ни разу не согласна на такую сделку – не имеет значения. У неё просто нет шанса на что-либо повлиять. Вот организм и экономит ресурсы, не возражает попусту, чтобы втихую выследить, что происходит.
Возможно, решение бороться ещё придёт, только позже. Пока поползновений к борьбе точно не возникло. Она не чувствовала возмущения, а только обиду, которую предпочла не показать.
Наверное, вырежут органы.
Кому-то из богатеньких филателистов понадобилась печень или лёгкие…
Клубная жизнь, клубные гости – блюдо к столу изысканно-благородных джентльменов.
– Кто желает почку?
– Кому роговицу глаза? Нет? А что насчёт сердца? Наверняка, сердца идут особенно хорошо… Изношенные вдребезги можно заменить на влюбённые и наивные. От Лю Лю скорее всего подойдёт какой-нибудь женской особи – наследнице нефтяных месторождений, или владелице пары небоскрёбов? Была там на вечеринке одна пожилая леди, очень ласково её осмотрела, и побеседовала в такой трепетно-материнской манере… Лю Лю её даже по-своему полюбила.
Хотя… Сказать по совести, а кого она сама-дура не полюбила?
– Практически всех! – Констатировала она непонятно каким образом.
И не думая, вроде бы, однако – категорично. Иным телом что ли? – Откуда-то снаружи, не из думательного аппарата.
* * *
– Пусть спит, чем больше она спит, тем лучше всё пройдёт – произнёс некто голосом Стивена. И Лю Лю согласилась. Спать это самое наилучшее в её положении.
– А нам чего делать? – Гадкий снова прогундосил, скверно хрюкая носом, будто втягивал комок собственных соплей, чтобы не сморкаться.
– Присматривайте, пока не проснулась. Вот ампула, через четыре часа, если раньше не проснётся, введёте в вену, чтобы спала. Справитесь?
– Атож! Будет исполнено, – и снова хрюк носом.
– А комнату уже приготовили?
– Почти, скоро будет готова, тогда мы перенесём сами? Да?
– Да, сами отнесёте, там за дверью – возьмёте носилки.
– Конечно.
– Не забудьте… Внизу в машине я привёз канцелярские принадлежности – несколько пачек бумаги, папки, скрепки и прочее – нужно всё занести в мой кабинет, положить на столе. Принтер работает, проверяли?
– Наверно, работает, а чего с ним сделается. Недавно работал, но конечно, проверим.
– Мне нужно, чтобы всё было готово. И для звукозаписи в том числе. И ключи от кабинета передать мне лично.
– Слушаюсь, сэр, – по военному чётко гавкнул Гадкий. Двое других либо ушли, либо молчали.
– А медицинские препараты в машине, их тоже в кабинет, положить на столе, или в смотровую отнести? –прошамкал напарник Гадкого.
– Да, отнести, в шкафчик, и ключи тоже мне.
Дружно затопали три пары ног, и – почти неслышно – удалилась пара в кожаной обуви.
Темнота, наконец добралась до Лю Лю и расползлась внутри вязкой тишиной.
Стыд
Когда Лю Лю пришла в себя после очередного сна…
А надо сказать, что засыпала она регулярно – будто по команде, стоило начаться какому-то действию, в котором она не могла участвовать. А участвовать она не могла уже очень давно. С момента, когда непонятным образом оказалась в больнице.
– Кто отвёз, из-за чего, когда? – Ничего этого Лю Лю вспомнить не могла.
Она постоянно пребывала либо в заторможенном состоянии, без возможности привычно двигаться, либо и вовсе была связана, завёрнутая в покрывало или откровенно привязана к постели. А теперь ещё добавился сильный страх пошевелиться или что-нибудь сказать.
К тому же её преследовали мысли о том, что её украли с целью извлечь органы для продажи.
Вроде мафиозные подельники Стивена из общества Филателистов заказали её, чтобы подготовить для кого-то из своих – вероятно, для прямой пересадки органов. Или, может, ещё чего-то выжидали в связи с возникшими техническими трудностями.
Лю Лю содержали для неведомой цели, ничего не объясняя, но попутно не отказывали себе в удовольствии поглумиться, – потому что в их мире чего ещё и делать, кроме развлечений? А развлекаться богатенькие подонки умеют, это даже не вопрос.
Почему подонки? А кто же они ещё, если в Клубе выглядели порядочными, даже и великодушными добрячками, всего и делов – богатенькими, так что Лю Лю им немало позавидовала и по-своему боготворила… Но вот им представилась возможность безнаказанно выкрасть женщину, которую точно не будут искать, ведь она одинокая иностранка – понятно, не сообщившая никому ни адреса, куда отправилась к любовнику, ни даже города.
Не будет же нормальная женщина оповещать своих подружек или родственничков, если задумала навязаться к одинокому мужчине, ничего о нём не зная, всего
