— А может, у них есть повод для беспокойства? Никита, если ты со мной не поедешь, я тогда поеду сама, — вскинув высоко подбородок, заявила я, и Беркутов показал мне фигу.
— Видела. Поедет она чёрте куда. Да ещё и одна. Да я тебя свяжу по ногам и рукам.
— Не хочешь помогать, ну и не надо, — развернулась я и направилась к выходу. Судя по звуку, Беркутов что-то запустил в стену.
— Стоять! — рявкнул мужчина, и я обернулась. — Хорошо, но на этот раз я возьму с тебя плату.
Глава 30Недолго музыка играла, то есть недолго Беркутов был добреньким и помогал мне за просто так.
Хотела бы я теряться в догадках и не знать, что он попросит взамен, но увы и ах — отлично знаю.
Вопрос лишь в том, насколько Никита позволит себе оборзеть.
— Варвара, у тебя на лбу красная строка поплыла, что все твои размышления переместились в горизонтально-кроватную плоскость, — весело заметил Никита.
— Так обрадуй, скажи, что для этих мыслей повода нет. Нет?! — с надеждой поинтересовалась я.
— Есть конечно, — спуская меня с небес на землю, подмигнул Беркутов. М-да, чудес не бывает. — Ой, да ладно, вся прямо сжалась, на лице выражение мученицы. Не переживай, самое вкусное не потребую, так, немного аппетит раззадорю — поцелуем. Хотя нет, лучше тремя.
— Куда тебе столько? — тут же выдала возмущение.
— Надо, — деловитым тоном отозвался Никита и, хитро на меня посмотрев, спросил: — Ну так как? Жмём руки, вернее, целуемся, или каждый идёт по своим делам?
— Жмём руки, — глядя исключительно в пол, недовольно прошипела я, и про себя ещё добавила: «Чтобы ты этими поцелуями, гад, подавился».
— Имей в виду, утром — деньги, вечером — стулья, а в нашем случае — целуемся и лишь после в дорогу, — поднимаясь из кресла, предупредил Беркутов, из чего выходило, что у меня осталось всего несколько секунд, чтобы морально подготовиться к экзекуции.
Нервы в кулак, волю в узду. Надо просто перетерпеть.
Ага, это я сейчас так думаю. А вот засунут мне в рот наглый язык и начнут им елозить, посмотрим, как запою!
Лишь бы коленка вела себя смирно и от души не зарядила Беркутову по сокровенному месту. А то, как мне кажется, нога, подрагивая, уже прицеливается, чтобы попасть точно в яблочко, или, вернее будет сказать, — в яблочки.
Теперь пялюсь не только на пол кабинета, но и на лёгкие мужские кроссовки, ну и, естественно, чувствую непосредственную близость мужчины.
— Только без рук, — по-прежнему не поднимая глаз, выдвигаю условие.
— А это уж как получится. Варвара Сергеевна, вы готовы?
До этого вопроса, почти — да, теперь — совсем нет.
Ладно, чем раньше начнём, тем быстрее закончим, рассудила я, зажмурилась, подняла голову и жду.
Помимо того, что Никита тихо хохотнул, пока ничего не происходит, а я в этой позе наверняка со стороны смотрюсь как полная дура.
Похоже, Беркутов из числа тех, кто любит долгие прелюдии, потому как он зачем-то взял мою правую руку и для чего-то, по одному оттопыривая мне пальцы, заставил разжать кулак. А, между прочим, с кулачками неприятные вещи переносятся как-то легче.
— Один, — низким голосом произносит мужчина, и мою внутреннюю сторону ладони касаются горячие мягкие губы. — Два, — не успев опомниться, услышала я, и теперь нежное прикосновение досталось моему лбу. — Всё, Варвара, можешь расслабиться. Аванс я свой получил, остальное возьму, когда… да когда захочу, — судя по шагам и тому, что больше я не чувствую жара его тела, Никита попросту отошёл. Блин, подставлять губы для поцелуя было в сто тысяч раз менее неловко, чем сейчас возвращать голову в нормальное положение. И как я ещё не догадалась на цыпочки встать, ну, так сказать, для полного конфуза. — И вот ещё что, ты со мной не поедешь, а то ты там опять с людьми поговоришь, какую-нибудь новую информацию о Снежане узнаешь, и твоё расследование «След берут колобки» никогда не закончится. Да и без тебя быстрей туда-сюда обернусь, никто же не будет вопить в ухо — сбрось скорость.
— Угу, — не зная, в какую бы глубокую нору закопаться от смущения, мычу я и мечтаю лишь об одном — поскорей закрыть с той стороны кабинета дверь. — Ты завтра поедешь? — из последних сил подвожу черту под разговором.
— Сегодня. Сейчас. Вернусь, скорей всего, ночью, хотя не исключено, что там заночую. В любом случае, не жди, ложись спать.
— Там лучше ночуй. Мало ли что ночью в дороге, — это уже не я высказалась, а моя совесть.
— Не переживай, пока долг под номером три с тебя не взыщу, точно не убьюсь.
Как автомобиль Беркутова выезжал из парковки отеля, наблюдала издалека, не смогла пересилить чувство стыда и подойти, чтобы лично пожелать ему хорошей дороги. Зато мысленно сделала это несколько раз.
Странно и необъяснимо, но без Никиты отель словно растерял краски и опустел. Есть люди, которые одним присутствием заряжают места своей энергетикой, так вот Беркутов, похоже, из таких. Вроде бы всё как всегда, но чего-то явно не хватает, чего-то неуловимого, но важного.
Или мне просто адреналина не хватает, который из-за стычек с Никитой вырабатывается у меня регулярно и в больших дозах? Да, наверняка дело именно в этом. В чём же ещё?
Хоть Беркутов и предупредил, что, возможно, вернётся завтра, это мне совсем не помешало устроиться у окна и сидеть ждать. Потому как расстояние в семьсот километров, поделённое на среднюю скорость в сто двадцать, равнялось примерно шести часам, и если к этому времени прибавить ещё час пребывания там, то Никита вполне мог вернуться к одиннадцати вечера. Маловероятно, конечно, но разве это довод, когда терпения совсем нет.
«Ещё пятнадцать минут и ложусь спать», — в пятый раз пообещала себе, когда, вновь закрыв глаза, едва их разлепила обратно. У тех, кто рано встаёт, как я, есть неприятный момент — когда все остальные люди ещё бодрячком, ты клюёшь носом.
Прищурилась, мне уже со сна мерещится, или мужская фигура действительно идёт в сторону бунгало? Похлопав себя по щекам, ещё раз пригляделась. Да, я права. Ура, Никита с новостями вернулся. Сначала узнаю, как съездил, потом за то, что педаль газа до упора давил, загрызу.
