бы своими глазами погляжу на возможное место глобального прорыва. Странно только, что город, расположенный в паре часов езды от столицы, не проверили министерские.
— Проверили и тоже ничего не нашли, — объяснил маг. — К тому же у них случился конфликт с местной епархией, со взаимными обвинениями, так что Министерство больше туда не суется. По-видимому, решили подождать, пока святоши запросят помощи.
— Вряд ли. При угрозе грани Священные Дома обязаны действовать, невзирая на политику смертных. Их подталкивает Закон, сопротивляться ему бессмысленно. Должно быть что-то другое.
— Вам лучше знать, юный лорд.
Учитывая, что в Министерстве полно сородичей, о ситуации они осведомлены. Тогда почему не вмешиваются? Или просто их деятельность не видна? Надо бы с Хреметом обсудить, когда он восстановится.
Сведения от Хилла пришли одновременно со вновь показавшимся призраком.
Глава детективного агентства передал с посыльным толстую пачку документов, в сопроводительном письме указав, что пока готова только первая часть и остальное пришлет позднее. В ответном письме я написал, чтобы он не торопился, потому что мне и того, что уже есть, надолго хватит. Действительно — много информации. Люди Хилла сперли секретный отчет Особого отдела Скотланд-Ярла, посвященный умонастроениям в крупнейших диаспорах Лондона, и добавили к нему своих комментариев. Не хочу знать, как они добывали сведения.
Убедившийся, что Лотарь нейтрализован, Хремет во всех смыслах воспрял духом и принялся поучать меня с большим энтузиазмом. Подобно несуществующему здесь вождю мировой революции (я проверял, имя социалиста Ульянова-Ленина в газетах не мелькало) старик считал, что я должен учиться, учиться и учиться, остальное второстепенно. С его точки зрения, вся ситуация с момента знакомства с Каммингом есть ничто иное, как один сложный урок, подброшенный высшим замыслом для моего развития. В принципе, многие философские школы считают так же, поэтому вполне возможно, что Хремет прав.
Моё решение прокатиться в Колчестер он одобрил, известие о нежелании Домов разбираться с тамошней ситуацией вызвало у него презрительную гримасу и поток брани. Ругался он в адрес современных тупиц. По его словам, скорее всего связанные с властями родичи, служащие в Министерстве чародейных дел, привыкли к истеричным посланиям смертных и сейчас банально недооценивают опасность. Кроме того, если ослабление грани в самом деле связано с действиями потомков Леро, то события сами собой складываются так, чтобы на тревожные сигналы обращали сколь возможно меньше внимания. Чиновники и клерки министерства вполне себе подвержены влиянию проклятья, а ведь именно они подают сведения наверх, тем, кто способен реально оценить угрозу.
«Поездка» в прямом смысле поездка, в Колчестер я отправился из Лондона на поезде. Почему-то возникло предчувствие, что портальной сетью пользоваться не стоит. Может, она под наблюдением, или сбоит в последнее время (ничего подобного не слышал, но надо же как-то обосновать внезапное желание?). Пришлось накладывать на себя иллюзию взрослого мужчины для покупки билетов. По неопытности получился редкостный урод в хорошем дорогом пальто, так что к моему желанию одному выкупить целое купе кассирша отнеслась с пониманием.
Все два часа поездки крутил в голове известные факты, пытаясь уместить их в единую картину. Увы, кусочков мозаики не хватало. Английская контрразведка безуспешно ловит германцев и считает, с подачи Незримых Путей, что их неудачи связаны с нами. Священники видят кучу прорывов Изнанки и винят в их создании того же колдуна, которого ищет Камминг. Жаль, не спросишь их, на основании чего они сделали вывод. Подозрение падает на род Леро, непонятным образом то ли выживший, то ли нет за прошедшие три столетия. Только подозрение — самих Леро я не видел, их существование под вопросом.
Сплошные предположения и недосказанности. И всего один факт: налицо попытка нарушения Первого Закона. А значит, мне следует вмешаться.
Сойдя с поезда, я нашел укромный уголок, где с облегчением снял иллюзию. Долго я её пока что не удержу, минут двадцать максимум. Надо сказать, моё образование можно описать фразой «то густо, то пусто», потому что в некоторых областях я значительно опережаю сверстников, а в других — полный ноль. Сложись иначе обстоятельства, с удовольствием поехал бы в Олдоакс, но увы. Иллюзия на мне держалась за счет тупого следования указаниям Хремета, несколько часов посвятившего её составлению, и родовой склонности к тонкому контролю. Избавился я от неё с радостью, взамен наложив на себя привычные и хорошо освоенные чары отвлечения внимания.
Чем дольше я ходил по Колчестеру, тем меньше понимал, чем он неизвестному колдуну приглянулся. Ну обычный же городишко, ничего в нём особенного. Магический фон — ровный, реликвии прошлого под тщательным присмотром, серьёзной промышленности нет, социально значимых мероприятий не проводится. Да, стоит военный гарнизон и много благотворительных заведений, чья репутация подмочена недавними скандалами, связанными с изнасилованиями детей. В соборах службы идут, в окрестностях находятся владения парочки старых колдовских родов, таможенники берут взятки… Я не сдержался и слегка поползал по головам, в смысле, по их содержимому. А вот не надо провоцировать, забывая надеть служебные амулеты от чтения мыслей!
Единственная надежда заключалась в полученной от Олбана карте. Ориентируясь на места проколов, я принялся методично, квартал за кварталом прочесывать центр города, где сконцентрировалась большая часть отметок. На меня не обращали внимания, только пара волшебников издалека поклонились, опознав представителя Священного Дома. Один, явный колдун, даже подумывал подойти, но не решился. Вообще, с названиями у англичан полная путаница. Словари всех поголовно людей с магическими способностями называют волшебниками; те, кто посильнее, удостаиваются термина «маг». Специализирующихся на работе с заклинаниями зовут чародеями; немногих смертных, осмеливающихся работать с духами и демонами Изнанки, называют колдунами. Однако в живой речи для обозначения могут использовать любое слово, ориентируясь на эмоциональную окраску. Волшебник — добрый, колдун — злой, чародей — сказочный, маг — пафосный. Примерно так.
Думаю, я бы прошел мимо, не выделяйся то здание слишком сильно. Остальные дома поблизости выглядели совершенно иначе — крепкие, чистые, без трещин на фасаде. Привлекший моё внимание дом больше напоминал груду камней, стоящую в глубине заброшенного сада. Давно заброшенного, он полностью зарасти успел, только посредине виднелась прорезанная кем-то тропинка.
В общем, я свернул с намеченного маршрута и подошел поближе. Остановился, удивленно присвистнув и исполнившись понимания, что трясся в вагоне два часа не напрасно. На кирпичных колоннах, раньше служивших опорами для ворот, наверху сохранились украшения в виде высеченных из камня геральдических щитов. Несмотря на грязь и следы птичьего помета, рисунок просматривался достаточно, чтобы его различить — пересеченный французский щит, ворон в верхней части, внизу башня. Цвета давно стерлись, но я знал, что вверху поле красное, а
