и снова обращается ко мне, повторяя: — Следуя этой логике, я тоже могу утверждать, что меня с Артёмом что-то связывает.
— В смысле?
— Я сегодня несколько раз поцеловала Артёма… в щёчку. И переписку с ним тоже веду. Могу показать.
— Может, ты и права... Просто зная Машу…
— Вот именно, что зная Машу…
Возвращаются ребята. Костя, запуская в салон через открытую дверь уличную прохладу, усаживается на своё место и передаёт нам кофе. А освободившуюся руку кладет мне на бедро. Обращаю внимание на его пальцы. Вот они мне совершенно не нравятся.
О чём я сейчас думаю, а?
Артём заводит машину. И снова возникает перестрелка взглядов между нами через зеркало заднего вида.
— Как он на тебя смотрит, — Дина шепчет как бы между делом, попивая кофеёк.
Отвлекаю свои глаза и руку, не занятую горячим напитком, телефоном. На который через какое-то время, когда мы снова едем по трассе, приходит сообщение. Незнакомый номер.
«Ты со мной сегодня не разговариваешь?»
«Не отвлекайся от дороги», — строчу в ответ.
Вот лично я до хрена что-то на тебя отвлекаюсь… Мне это не нравится.
Демонстративно прекращаю только что начавшуюся переписку, блокируя телефон. И убираю руку Кости с моего бедра.
Будьте все вы, парни, неладны. Особенно ты, Артём Сокович…
Глава 17. «Может, повторим?»
Лиля.
Под бодренькие звуки, доносящиеся из динамиков, заезжаем на территорию базы отдыха. Судя по абсолютно сухому асфальту и траве, дождь до этого места каким-то чудесным образом так и не добрался. Сворачиваем к своему заблаговременно забронированному домику, представляющему собой комфортабельный деревянный коттедж. Успеваем как раз ко времени заселения.
Лёша, Дина и Костя, имеющие непосредственный доступ к дверям, в едином порыве выходят из салона, как только Артём глушит двигатель. Из соседней машины, разминая ноги, также выползают пассажиры. И все дружной гурьбой неторопливо бредут к крыльцу, оккупируют стоящие там лавочки и устраивают перекур.
Я же на долгожданную остановку в пункте назначения реагирую не сразу. Первым делом пишу маме сообщение, что мы доехали, и всё хорошо.
Как оказывается, выходить на свежий воздух не тороплюсь не только я.
— Я занесён в твой список игнора?
Вздрагиваю от неожиданности. Артём развернувшись ко мне лицом, расположился между передними сиденьями, руками обхватив подголовники.
— С чего ты взял? — перехватываю его вопрошающий взгляд.
— У тебя всё на лице написано. Хотелось бы знать причину таких эмоций. Ты, конечно, и до этого не особо пылала ко мне теплотой и нежностью. Просто мне показалось…
— Да, тебе показалось, — перебиваю, понимая, к чему он клонит и на какую ситуацию намекает. Прячу глаза. Бездумно рассматриваю нашивку на его ветровке, которая продолжает лежать на моих коленях.
— Тебе некомфортно, что я поехал с вами?
Ты что, очень комфортно. Спал а и мечтала, что твоё лицо будет мелькать перед моим в течение двух суток, и что придётся делить с тобой общие квадратные метры арендованной жилплощади. Не уикэнд, а мечта.
— Раз уж об этом зашёл разговор, — так и не поднимаю глаз. — Зачем, собственно, ты поехал с нами?
— Я так подзатрахался на работе за эти дни, что предложение Дины провести с вами выходные мне показалось заманчивым. Не всегда же впахивать. Надо и отдыхать. В приятной компании, — его руки перемещаются с подголовников, скользят по сиденьям и останавливаются около моих коленей.
— А… Приехал расслабляться в приятной компании? Понятно.
— Тебя, опять же, увидеть захотелось, — что-то достаёт из кармана. Затем в считанные секунды передо мной появляется раскрытая мужская ладонь, на которой так уютненько устроилась моя резинка-пружинка для волос. — Я, может, по тебе соскучился. А ты разве по мне нет? — поддевает резинку пальцами, как бы предлагая забрать.
— Нет, нисколечко. А тебе бы посоветовала поберечь свои скучалки для кого-нибудь другого, — ведусь на его жест-провокацию. И мои пальцы сразу попадают в плен руки Артёма, сжатой в кулак. Несколько ловких движений, и резинка оказывается надетой на моё запястье.
— Вот так лучше, — любуется проделанной работой. — И никакой это не трофей. Ведь я не охотник, а ты не жертва.
Пребываю в замешательстве от того, что моя рука всё ещё в его руке. И это позволяет ощущать подушечками пальцев учащённые удары его пульса.
— Лиль…
Стараюсь внешне никак не реагировать на то, что обращение ко мне по имени и использование таких приятных интонаций, приводит к тому, что мой пульс тоже начинает штормить. Мысленно пробираясь через тернии запутанных ощущений, освобождаю свою руку. И в ответ передаю Артёму его ветровку:
— Спасибо, — слово благодарственное не забываю. Вот только посмотреть в глаза тому, кому оно адресовано, не получается.
— Гордеева… — обращается уже строже, по фамилии, интонационно предлагая взглянуть на него.
— Ну чего?
— А я бы повторил тот вечер…
Мои мысли и ощущения запутываются как в паутине ещё больше.
— Повторять ты мастер.
— Не понял, — слегка отстраняется. — Ты о чём?
— Я про твои не блещущие разнообразием сценарии покорения женских сердец.
— Опять ничё не понял.
Сквозь лобовое стекло вижу, как мимо машины проходят Илья и Костя. Ловлю на себе вопросительный взгляд последнего. Который продолжает курить на ходу, отточенным движением пальцев вынимая наполовину скуренную сигарету изо рта и выпуская чуть вниз нервную струйку дыма.
Вспоминаю про Артёма, впереди меня сидящего. Он до сих пор не вдуплил моей завуалированной издёвки. Поэтому решаюсь её разжевать:
— Сыграем в «да» или «нет»?
Сейчас я от тебя услышу доказательства или опровержение предоставленной и не очень приятной для меня информации.
— Хорошо, то есть «да».
— Во вторник вечером мы у тебя дома смотрели фильм.
— Да.
— А до этого ты был в кино с Машей, — специально произношу не в вопросительной интонации, а в утвердительной.
Артём медлит с ответом буквально несколько секунд. Видно, что он немного растерян и думает про себя, что же мне сказать.
— Да, — выдаёт, наконец.
— Тоже обменивался с ней личной информацией, а затем и слюнями?
— Лиль…
— Да или нет?
Молчит.
— Артёмка, пойми меня правильно. Твоя личная жизнь меня не касается. Ты можешь с кем угодно, когда угодно и сколько хочешь раз на
