что у меня внутри все дрожало в разные моменты разговора. Что-то незнакомое усилило страх в моей груди. Эта ночь закончится раньше, чем я успею опомниться, как и безраздельное внимание этого мужчины. Странная печаль охватила меня, я уже оплакивала потерю. Полное внимание Акселя было непохоже ни на что, что я испытывала раньше. Несмотря на полуголых официанток и полностью обнаженных женщин на сцене, его взгляд ни разу не блуждал. Он был сконцентрирован, сосредоточен… почти на грани одержимости. Он хоть раз моргнул?
Я смутно слышала объявление, приветствующее появление на сцене Плюшевой Кэнди. Вокруг нас раздавались одобрительные возгласы, но они казались приглушенными на фоне более важного разговора, происходившего в этой красной угловой кабинке. Аксель все еще не сводил с меня глаз, когда к нашему столику подошла женщина без верха. Ее задница покачивалась в желтых стрингах и таких же туфлях на высоком каблуке. Длинные грязные светлые волосы были уложены на одну сторону и падали на плечо, мерцающие блестки покрывали ее голую грудь.
Как я уже сказала, немного блеска никому не повредит.
Она положила руку на кабинку позади Акселя и, несколько раз хлопнув ресницами, произнесла приторно сладким голосом:
— Привет, ребята, я Толстый Кексик. Как поживают два самых красивых человека в этом клубе сегодня?
Хотя она спрашивала нас обоих, ее внимание было приковано исключительно к Акселю. На самом деле, с момента нашего прибытия внимание всего женского персонала было приковано к Акселю.
— У нас все хорошо, — ответила я, поняв, что Аксель ее не признает. Он действительно делал всё, что, блядь, хотел.
— Кто-нибудь из вас, суперзвезды-красавчики, хочет танец на коленях? — Когда Аксель не отвел от меня взгляда, она лукаво продолжила. — Или, может быть, экскурсию в приватную комнату?
— Хм.
Мне не хотелось ни того, ни другого, но я поняла, что мы плохо справлялись с участием в разврате клуба. Я рассеянно полезла в рюкзак и засунула пару двадцаток в стринги Толстого Кексика, надеясь, что хорошие чаевые станут достаточным вкладом в экономику клуба.
— О, спасибо, милая, — промурлыкала она. Её внимание внезапно переключилось на меня, недолгая страсть к Акселю была почти забыта. — В самый раз для особого обращения. Приготовься.
Не успела я опомниться, как Толстый Кексик забралась внутрь круглой кабинки. Деньги были лишь чаевыми, однако она восприняла их как приглашение исполнить танец на коленях. Но, эй, «лови момент», верно?
Я подбодрила ее, когда она начала извиваться у меня на коленях. Примерно две секунды потребовалось Акселю, чтобы подняться со своего места, оторвать от меня Толстого Кексика и оттолкнуть ее в сторону.
— Прикоснись к ней еще раз, и это будет последнее, что ты сделаешь в своей жалкой жизни, — прорычал он с такой угрозой, что все вокруг замерло.
Ведущий, транслирующий анонсы и играющий песни, а также парень, светящий прожекторами на девушек, прекратили свои занятия одновременно. Музыка резко оборвалась, и все взгляды устремились на нас. Я не сомневалась, что мы находимся в нескольких секундах от того, чтобы быть вышвырнутыми. Единственным благоприятным моментом было отсутствие вышибалы в зале. Всю ночь он ходил туда-сюда между приватными комнатами и главным залом. К счастью для Акселя, вышибала в данный момент находился в приватной комнате.
Толстый Кексик выглядела подавленной, и я в мгновение ока вскочила со своего места.
— Чувак, что ты творишь? — Очевидно, я неправильно поняла структуру чаевых и дала стриптизерше сумму, эквивалентную стоимости приватного танца. Даже если в мои намерения не входило получить танец на коленях, я не стала протестовать, когда она начала танцевать. Вряд ли это была ее вина. — Она подумала, что я хочу приватный танец, и… привет, это стриптиз-клуб. Что, по-твоему, мы собирались делать?
— Очевидно, не позволять случайным женщинам кататься на тебе ради их развлечения.
— О, мой Бог! Ты серьезно ревнуешь? Бедная женщина просто делала свою работу.
Он проигнорировал меня и повернулся к танцовщице, по-видимому, еще больше разозлившись на Толстого Кексика за то, что я защищала ее.
— Лучше бы я тебя больше не видел, — прорычал он.
— Оставь ее в покое. — Я наклонила голову в сторону стриптизерши. — Мне очень жаль, что так вышло.
Я протянула ей еще пару двадцаток, чтобы компенсировать потери бизнеса, которые принесла эта драма. Она вцепилась в мои руки, когда брала деньги, и прижалась ко мне, скорее всего, из страха перед огромным мужчиной, возвышающимся над ней и готовым разорвать её на части.
Большая ошибка.
Аксель стал похожим на маньяка-убийцу.
— Что я тебе говорил насчет прикосновений? Убери от нее свои грязные руки.
Он сделал шаг вперед. Толстому Кексику не нужно было повторять дважды. Она отдернула руки и бросилась наутек.
Я толкнула его в грудь. Временное перемирие, которое мы заключили, пока я рассказывала историю моей жизни, было практически забыто.
— С чего ты взял, что можешь запугивать людей? Она может прикасаться ко мне, если захочет, это не твое гребаное дело.
— Ты так думаешь? — прорычал он в ответ. — Как насчет того, чтобы я доказал, что ты ошибаешься?
Я уставилась на Акселя круглыми глазами.
— Как насчет того, чтобы я бросила твою сумасшедшую задницу? Ты не можешь быть собственником из-за меня, мы не встречаемся.
— Пока. — добавил он.
Мой темперамент угрожал вырваться на волю. Желание уйти от этого маньяка было непреодолимым, но так же велика была и моя решимость защитить новую подругу. Женская солидарность, девочки должны держаться вместе и все такое прочее.
Боль пульсировала в висках от опасности, которую представляла собой его огромная фигура, возвышающаяся надо мной, но я стояла на своем. Мое внимание привлекли ведущий и осветитель, которые выглядели одинаково напуганными Акселем. Они предположили, что Аксель — мой суперревнивый парень, и, если не ошибаюсь, были обеспокоены тем, как я справлюсь с большим хулиганом.
Имея за спиной команду поддержки, я смотрела на него с адской яростью, пульсирующей во мне. Не знаю, что на меня нашло. Возможно, потому, что я физически не могла одолеть его, но хотела врезать за то, что он до смерти напугал Толстого Кексика. Не раздумывая, я запрыгнула на красное сиденье нашей угловой кабинки. Используя его как подставку, я взобралась на стол.
Аксель не двигался, шокированный моим иррациональным поведением. Я воспользовалась его промедлением и начала танцевать под несуществующую музыку. Это было единственное, что я смогла придумать в качестве ответной меры, поскольку Аксель, похоже, был чертовски помешан на своем собственничестве. Одновременно с этим, ведущий словил мой взгляд и с помощью чисто космической силы прочитал мои мысли. Он ухмыльнулся, сообразив, что я ставлю на
