Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
неестественно легко. Как будто бы без взаимных претензий. Хотя на самом деле претензии были, но мы просто не высказали их, чтобы не усугублять положения. Чтобы не втягиваться в тяжелое выяснение отношений, от которого не остается ничего, кроме отвратительного свинцового привкуса во рту. Чтобы сохранить остатки добрых воспоминаний друг о друге… Я понимал полезность этих защитных мер, но в то же время знал, что, не выговорив все до конца, обрек себя на долгие годы мучений. Я чувствовал себя человеком, из которого так и не вынули пулю и рана ныла и постоянно напоминала о себе.
Вскоре после развода Ленка объявила, что уезжает вместе с Ксенией в Канаду. Поселились они в Торонто, где Ленка получила работу в ИТ-фирме. Уезжая за океан, она сделала широкий жест. Оставила мне квартиру в Гранатном. Точнее, оставила меня в квартире. Сказала:
– Живи. Тебе ведь надо где-то жить.
– Ну, может, я буду ее у тебя снимать, платить какие-то деньги? – промямлил я. – Полную рыночную стоимость мне, конечно, трудно будет потянуть, но хотя бы частично…
– Не надо, – отрезала Елена Викторовна, – поддерживай дом в порядке, не свинячь и аккуратно вноси налоги и квартплату. Больше от тебя ничего не требуется.
С этим, значит, и убыла в Страну кленового листа. А я, значит, остался.
…Вечером того дня, когда Лена написала мне о приезде Стива Лейна, я вернулся домой и задремал на диване перед телевизором, и мне приснился странный и грустный сон. Снилось, будто я справляю день рождения, который по совместительству был корпоративной вечеринкой и презентацией неизвестно чего. Гости не сидели, а стояли в центре комнаты вокруг длинного стола, накрытого белой скатертью. Вдоль стен были еще столы, и там тоже толпились люди. Я произносил какой-то нескончаемый тост… И вдруг увидел, как в дверях появилась Лена. Черные, вьющиеся волосы до плеч, чуть раскосые глаза, смуглая, гладкая кожа. Одета она была в длинное вечернее платье, открывавшее шею и плечи. Она проскользнула в комнату и заняла место за дальним столом у входа. С ней кто-то был, высокий мужчина без лица. Я все силился разглядеть, кто это, но не мог. Мне хотелось подойти к ней, но я никак не мог прервать бесконечный, бессмысленный разговор за столом. «Ничего, я потом, потом обязательно поговорю с ней», – думал я и продолжал обмениваться приветствиями, чокаться и пожимать руки. А потом все вдруг закончилось, ряды гостей поредели, и я двинулся туда, где была Лена… Но ее там, конечно, уже не было, и только безмолвные официанты сдергивали со столов крахмальные скатерти…
Москва, наши дни
Разговор с Антоном добавил мне уверенности, и спустя пару дней я снова подступился к прадедову архиву. Вытащил из коробки журнал «Коневодство и конезаводство» за 1928 год и нашел в оглавлении статью за подписью Заблудовского.
К моему удивлению, статья языком своим и стилем заметно отличалась от трудов, собранных под твердым переплетом мемориального сборника. Там тексты были наполнены малопонятными научными терминами и отсылками к неизвестным мне авторитетам. Журнальная статья, напротив, была написана просто и очень ясно. Вот уж никогда бы не подумал, что буду с интересом читать про лошадей, но я действительно увлекся. Текст представлял из себя набор коротких историй-опытов, как правильно заметил Антон, кейсов. «…Гнедая кобыла Мина, рождения 1926 года, хромала на правую заднюю ногу, – читал я. – Диагноз – миалгия…» Интересно, что такое миалгия? Ладно, поехали дальше. «…Миалгия в области ягодичных мышц… Инъекция миолизата…» Так, миолизат – это лизат, сделанный из мышечной ткани, вспомнил я разъяснения Беклемишева. Молодец, Кораблев! Скоро станешь специалистом по тканевой терапии. Итак… «…Инъекция миолизата оказала положительное действие, хромота прекратилась. Миолизат применялся в августе, в сентябре было даже одно выступление… Четыре выступления зимой с лучшей резвостью…» Это была скаковая лошадь, догадался я. Дальше. «…Вороной жеребец Мародер, рождения 1927 года, хромал на левую переднюю ногу. Диагноз – миозит заостной мышцы. После инъекции миолизата хромота прекратилась. Мародер участвовал в летнем и зимнем сезонах с лучшей резвостью…» Ай да прадедушка! «…Гнедой жеребец Агроном, рождения 1926 года, с хронической слабостью и недостаточностью мускулатуры, усиливающимися вследствие непрерывного хождения по деннику, получил инъекции миолизата, которые оказали хорошее укрепляющее действие. Агроном принял участие в испытаниях. Когда же у него был диагностирован рецидив, то вторичное применение миолизата опять оказало положительное действие в отношении укрепления и поддержания тонуса мускулатуры плеч. Агроном имел девять выступлений в летнем сезоне, из которых три были на удлиненную дистанцию…»
Я прервал чтение и представил себе прадеда членом мафии, контролировавшей ставки на тотализаторе. Кличка – Профессор. Перед забегом он колол миолизат какой-нибудь темной лошадке, и та выигрывала вопреки всем прогнозам. Подставные люди срубали денег, а потом члены шайки делили бабло между собой. «Эх, какой сюжет пропадает!» – подумал я и стал читать дальше…
От скаковых лошадей прадед переходил к историям производителей. В статье фигурировал некий жеребец восемнадцати лет. За половой слабостью и общим упадком сил он был отстранен от работы. «…Сделана инъекция в яички препарата из тестикул быка. Результат: общий подъем сил, изменение внешности… В качестве производителя жеребец отбыл всю случную кампанию и в дальнейшем оставался на высоте молодости…» «Оставался на высоте молодости!» – повторил я про себя. Мне положительно нравился язык прадеда. «…По-видимому, способность оплодотворять у него повысилась, так как кобылы после первой же случки давали отбой, что у животных служит признаком происшедшего оплодотворения. По внешнему виду жеребец настолько изменился, что видевшие его говорили: «Его нельзя узнать»…»
В конце статьи Павел Алексеевич писал, что в подавляющем большинстве случаев лизаты давали положительный эффект. Мне нравилось, что он старался быть объективным, не отрицал неудач, выводы делал аккуратно, всюду вставляя осторожные «возможно» и «есть основания предполагать»… Я откинулся на спинку стула и несколько минут сидел неподвижно, обдумывая прочитанное. Нет, это не было похоже на шарлатанство.
Я снова взял в руки журнал. После статьи профессора Заблудовского шли заметки некоего ветеринарного врача Баумана. Это был человек серьезный. Он занимал пост заведующего Военно-материальной бактериологической лабораторией Приволжского военного округа. Это вам были уже не скачки, несерьезное развлечение, здесь маячила внушительная громада национальной безопасности. Доктор Бауман по-военному четко докладывал, что взял шесть орудийных лошадей «под опыт» и столько же – «под контроль». Лошади каждой пары были подобраны приблизительно одинаковой силы и одного темперамента. Кормили лошадей тоже одинаково – 6 килограммов овса и 7 килограммов сена в день. Рабочая нагрузка заключалась в ежедневной возке орудий по песчаной дороге на артиллерийский полигон, где производились учебные стрельбы. Расстояние от расположения артполка до
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
