— А дальше я понесу тебя, — предложила она. Это был обычный ритуал.
— Меня понесет дядя.
Анна поморщилась сразу от двух вещей — от слова «дядя» и от неожиданной просьбы. Ей показалось, что Тедди слишком форсирует события.
— Папа! — поправил Патрик, беря инициативу в свои руки.
Анна была благодарна мужу за это. Сама бы она не решилась напомнить Тедди, как нужно называть Патрика.
— Ладно, — покладисто согласился малыш. — Папа понесет меня. — Он протянул руки к Патрику.
Тот взял ребенка на руки.
— А сейчас мне можно взять маму за руку? — насмешливо спросил Патрик.
Тедди серьезно кивнул.
— Прекрасно! — Патрик стиснул пальцы Анны, и ей передалось его внутреннее напряжение.
Они продолжили движение вверх по лестнице. Медленно, почти испытующе, Тедди крепче обнял Патрика, а потом так же медленно положил голову ему на плечо.
— Молчи, — тихо произнес Патрик, когда Анна удивленно поднесла пальцы к губам, во все глаза глядя на сына. — Я хорошо понимаю, какая честь мне оказана.
— Знаю, — шепнула Анна. — И — благодарю!
Патрик ничего не ответил, лишь сжал руку жены. Мегги уже ждала, чтобы принять малыша, которого нужно было накормить и выкупать, Тедди перешел к гувернантке без возражений, а на лице Патрика проявилось видимое облегчение. Все же общение с ребенком оказалось не таким простым делом!
Когда Мегги и Тедди удалились, Патрик повернулся к жене.
— Могу я теперь рассчитывать на твое внимание или купание ребенка имеет приоритет? — спросил он.
При обычном течении дел так и было бы, но только не сегодня. Сейчас муж был для Анны на первом месте. Им нужно было начинать строить отношения заново.
— Я вся в твоем распоряжении, — улыбнулась она.
Патрик только того и ждал. Из неуверенного в себе молодого отца он мгновенно превратился в мужчину, соскучившегося по своей единственной возлюбленной.
Новый период отношений Анны и Патрика можно было бы определить как взаимное подстраивание. Оба супруга достаточно преуспели в этом, чему немало способствовал отъезд Макса в Швейцарию, где ему предстояла операция на сердце.
— Это очень опасно? — спросила Анна, когда муж сообщил ей об этом. Он болезненно поморщился.
— Возможно, операция облегчит отцу несколько следующих месяцев жизни. — Больше он ничего не сказал, но Анна поняла, насколько тяжелым было состояние свекра.
— Ты поедешь с ним?
— Нет. Его гордость не потерпит подобных вольностей.
Ох, уж эта гордость! Анна тяжело вздохнула.
Когда Макс спустился к машине, которая должна была доставить его в аэропорт, он был потрясен неожиданным поступком Анны, которая наклонилась и быстро прикоснулась губами к его щеке.
— Я вернусь! — фыркнул Макс, делано сердито взглянув на невестку. — Не надейся, что ты избавишься от меня сейчас, когда тебе снова удалось околдовать моего сына!
— Возможно, вы и коварный старик, — улыбнулась Анна, — но я пожелаю вам здоровья!
После отъезда Макса исчезла и большая часть напряжения. Очевидно, острый язык старика не щадил и Патрика, потому что без отца тот тоже почувствовал себя свободнее.
Патрик не покидал дома надолго и работал в кабинете на вилле. Связями с иностранными партнерами, похоже, занимался Берт, потому что Анна не видела его еще с Ниццы.
Анна лелеяла надежду, что почти постоянное присутствие мужа дома свидетельствует о том, насколько важен для него их союз. Они оба бережно поддерживали его, но Патрику приходилось сложнее, потому что он должен был научиться общаться с Тедди. Малыш, впрочем, сам облегчил Патрику задачу. После того как уехал дедушка, Тедди понадобился новый предмет обожания, и он выбрал Патрика.
Тот сначала отнесся к этому настороженно, словно опасался привязанности к маленькому человечку, но вскоре Тедди успешно преодолел барьер отчужденности.
Анна все ждала, когда же Патрик сообщит ей о том, что договорился о проведении анализа крови, но он ни единым словом не упоминал об этом.
Анна с воодушевлением занялась перестройкой отданного в ее распоряжение этажа. Она заставляла мужа вникать в ее планы, требовала, чтобы он высказывал свое мнение. Анна попросила Патрика пройтись с ней по всем комнатам, устроив ему своеобразную экскурсию по будущим владениям. Она страшно сердилась, видя, что муж относится ко всему этому скорее как к развлечению. В бильярдной Анна соблазнила Патрика, аргументируя свое желание заняться любовью тем, что в этой комнате она предполагает устроить супружескую спальню, но помещение следует вначале опробовать.
— Ну, что скажешь? — поинтересовалась Анна чуть позже, когда они, обессиленные, лежали рядышком на зеленом сукне широкого и жесткого бильярдного стола.
— Думаю, эта комната подойдет, — с некоторым сомнением произнес Патрик, — но мне кажется, что окончательное решение мы сможем принять, лишь опробовав еще несколько помещений.
— Сексуальный маньяк! — констатировала Анна.
В последнее время их общение было легким и веселым — конечно, когда они не занимались любовью. Когда же занимались, все происходило горячо и страстно, а временами даже с оттенком лихорадочной поспешности, словно ни Анна, ни Патрик не были уверены, что их импровизированный медовый месяц продлится достаточно долго.
Операция свекра прошла успешно. Патрик ненадолго слетал к отцу, перед тем как того отправили в реабилитационный центр, где Макс предполагал провести несколько недель.
Повинуясь внезапному порыву, Анна передала свекру через Патрика гальку.
— Скажи, что это от Тедди, — смущенно попросила она мужа. — На счастье! От внука Макс скорее согласится принять.
— Тебе и отцу уже давно пора попытаться найти общий язык, — заметил Патрик. — Может, начнешь первой?
— Ладно. Я попробую.
Затеянная Анной перестройка закончилась накануне возвращения Макса. В честь его прибытия Анна устроила праздничный обед, после чего показала свекру обновленные апартаменты. Она проводила Макса в детскую, по обе стороны которой размещались спальни Мегги и ее самой с Патриком. Из этих комнат через внутренние двери можно было попасть к Тедди, не выходя в коридор. Напоследок Анна продемонстрировала Максу еще одну спальню, расположенную у лифта.
— Это для вас, — тихо сказала она. — На тот случай, если вам захочется быть поближе к внуку.
— Я пока еще не нахожусь на смертном одре, — усмехнулся старик. — Твои хлопоты неуместны.
— Тогда забудьте, что я упоминала об этой комнате, — пожала плечами Анна.
— Ну, не горячись… — проворчал Макс.
После Швейцарии он изменился, стал более спокойным, не ссорился с Анной, не делал оскорбительных намеков, не насмехался над ней. Его задумчивость порождала в душе Анны опасения, что Макс что-то замышляет. Нечто, способное разрушить с трудом воссозданные Анной и Патриком отношения.
