Питта на целые сутки.
Руслан досадливо сморщился, кивнул старшему оперуполномоченному и вышел из морга. Регина опять права.
– А знаешь, друг мой Берёзкин, кто нас с Региной настойчиво угощал чаем в Тутаевке? – в пафосном стиле бородатого эксперта спросил Архипов, жадно вдыхая свежий утренний воздух после смрада из морга.
– Кто?
– Степан Ильич, смотритель музея. Поехали, брат мой, в деревню, в глушь, на природу, – продолжал передразнивать эксперта следователь.
– Хватит уже. Знаешь же, что я с трудом переношу его. Вечно наш эксперт умничает и по-дурацки шутит.
– Может, это смотритель музея Травникову и того… утопил, а потом слёзы крокодильи льёт. Но какой у него мотив? Не пойму никак. Ладно, возьмём в плен и разберёмся. Короче, нужно нам Ильича этого потрясти.
– Надо потрясти, потрясём, – легко согласился старший оперуполномоченный.
Однако далёко уехать Архипову не удалось. Ему позвонила Регина, он развернул автомобиль, и они с Берёзкиным на всех парах помчались к ней. От сказанных женой слов сердце следователя колотилось как паровоз на длинном перегоне. Он не слушал сердце, пытаясь настроить мозг на быструю работу. Сейчас не до размазывания соплей, нужно действовать молниеносно.
В купеческом доме на пригорке, казалось, всё было спокойно. Да и тихая улица не настораживала – трели утренних птиц, ленивый лай собак, даже рыжая соседская кошка мирно спала на заборе. Руслан забежал в гостиную. Регина сидела за круглым столом и пыталась перевязать руку бинтом. Бинт тут же заалел от проступающей крови.
– Ты цела? Где болит? Кто это был? – засыпал Архипов её вопросами.
Он осмотрел жену – в порядке, обежал комнаты – нормально.
– Успокойся, пожалуйста. Я цела. Почти, – сказала Регина, покосившись на окровавленную руку.
– Рассказывай, что было, – приказал Руслан, усаживаясь рядом с ней.
Берёзкина пригласить присесть никто не догадался. Он маячил, стоя у окна, выходящего на улицу.
– Утром принесли. Через полчаса после твоего ухода, – сказала Регина, указывая на фруктовый букет в корзинке.
Цветы, вырезанные из яблок, груш, абрикосов, экзотических плодов, и ягоды, насаженные на острые палочки, поместили в круглую плетённую корзинку. Любят сейчас заморачиваться с подарками. И как Архипов не заметил её сразу? Корзинка была немаленькой и занимала четверть стола. Рядом лежала сорванная упаковочная плёнка и красная ленточка. По зелёной скатерти важно расхаживал Гриша, загораживая оригинальный подарок от хозяйки.
– Я обрадовалась. Мне как раз с утра так фруктов захотелось, – продолжала рассказ Регина.
"Тебе всегда их хочется", – заметил ворон.
– Потянулась к винограду, а Гриша как налетел на меня и клюнул в руку.
– Григорий, в чём дело? Зачем? – спросил Руслан, округляя глаза от удивления.
– Он говорит, что виноград отравленный, – выпалила Ростоцкая, потом поправилась. – Ну, не говорит, а как бы намекает. Я тоже что-то почувствовала, когда пригляделась к корзинке.
– Так. Интересно, интересно. От кого этот фруктовый букет?
– От тебя, – сказала Регина и подала ему сопровождающую записку.
"Любимой жене и маме моего будущего сына. Руслан"
– Я не отправлял никаких букетов. Я в морге был. Там другие цветочки.
– Тогда кто его послал?
– Значит так. Команда "Вольно!", отдыхай пока. Никуда не выходи. Грише отдельная благодарность от командования.
"За что?"
– За что? – повторила за вороном Ростоцкая.
– За бдительность. Я забираю корзинку на экспертизу.
Архипов поцеловал Регину, взял загадочно-опасный подарок и уехал. В лаборатории он не отходил от эксперта, пока тот не подверг фрукты проверке и не подтвердил – виноград отравлен. Берёзкин тем временем выяснил, что такие подарки организовывает компания "Вкусный букет".
– Представляешь, они даже букеты из колбасы и ветчины делают. Подарок на 23 февраля, ну или день рождения, – увлечённо рассказывал старший оперуполномоченный по телефону. – Красиво, вкусно и полезно.
– Кто заказал ЭТОТ букет? – строго спросил следователь друга.
– Неизвестно. Вчера похожий подарок отвезли не на адрес Регины, а на автостанцию. Там и передали заказчику. Он расплатился наличными.
– Возраст, приметы? – торопил Архипов коллегу.
– Курьер не смог вспомнить. Говорит, обычный гражданин.
– Твою ж дивизию! – выругался следователь в трубку. – И Регина говорит, обычный парень принёс ей эту посылку.
– Кстати, курьеры компании в фирменной одежде развозят подарки. А к твоей жене приходил посыльный в обычной футболке и джинсах.
– Значит, злоумышленник заказал фруктовый букет, забрал его на автостанции, потом вкачал в виноград яд и с улыбкой вручил Регине. Она кому-то серьёзно перешла дорогу.
– Ага. Карты попутала.
– Я тебя сейчас заберу. Поедем в Тутаевку. Отправь пока ребят к нашему дому. Пусть присмотрят за Региной.
С Берёзкиным Архипов долетел до Тутаевки мигом. Старший оперуполномоченный не женщина в положении, можно и полихачить. Однако, когда они приехали в деревню, на музейном домике висел замок. Жена Степана Ильича сообщила следователю, что её старик, дома ему не сидится, в город уехал, к дочке партизана.
– А зачем, он не сказал? – спросил Архипов, предчувствуя неладное.
– Как будто я его спрашивала, – буркнула пожилая женщина, поджав губы.
Увлечения супруга её не интересовали, а скорее раздражали. Нет чтобы дров наколоть на зиму или печку подмазать, а он всё с историей своей носится. О будущем думать надоть, а не в прошлом копаться!
Обратная дорога в Старград оказалась ещё короче – Архипов летел по трассе, не обращая внимания на колдобины. Вот уже и город показался, надо бы сбросить скорость, но червячок свербил изнутри: "Не допусти третьего убийства!"
– Региночка, не в службу, а в дружбу нужен адрес Болотовой Елены Егоровны. Ага. Спасибо, дорогая! – сказал Берёзкин, набрав супругу шефа по телефону.
Подхватив Регину у дома, машина со следователем, оперативником и старшим архивистом двинулась к центру города. Уютный зелёный двор, окружённый чугунной оградой с массивными чугунными же воротами, был пуст – жарко. Когда-то, в далёкое советское время, здесь проживала элита города. Сейчас в бывшем горкомовском доме доживали свой век коммунисты, проживали их внуки и дети, поселились нувориши.
Остановив пыльную машину у подъезда в старом доме со львами у ворот, Руслан не вышел из неё, а буквально выпрыгнул. Тяжёлая высокая дверь, щербатые мраморные ступени широкой лестницы, и, наконец, появилась входная дверь квартиры Болотовых. Берёзкин настойчиво вдавливал кнопку звонка. Архипов раздумывал, как быстрее вскрыть дверь, если никто не откроет, уж больно она массивная, сделанная на совесть. Неожиданно дверь распахнулась, и перед ними предстала Елена Егоровна – жива и здорова.
– Здравствуйте! – сказал Руслан, оглядывая коридор позади хозяйки.
Не стоит ли за её спиной смотритель музея с занесённым над головой топором в руках?
– Здравствуйте, молодые люди, – сказала Болотова, как ни в чем не бывало. Хотя нет. На Регину она взглянула слегка удивлённо.
– Степан Ильич у Вас?
– У меня.
– Разрешите пройти, – спросил
