над учебником в классе миссис Арбакл, повторяя имена давно умерших королей и королев, пытаясь никого не забыть.
Коллинз рассказывал о папистских заговорах и признаниях на смертном одре, не упустил и кое-какие любовные связи, перечислил многочисленных королевских бастардов; говорил об англиканах и непокорных, роялистах и республиканцах, круглоголовых и кавалерах, ганноверцах, Стюартах, Виндзорах, Тюдорах, ланкастерцах и йоркширцах.
Под конец Джеймс совсем осоловел; все это, наверное, излагалось в заплесневелых старых учебниках истории, но из того, что он услышал, никак не следовало, что он имеет к этому отношение. Наконец, он встал. Джеймс просто устал. У него болела голова, он хотел есть, наконец, он хотел домой.
— Давай, Кэл, пошли отсюда.
Коллинз, паривший на седьмом небе, замолчал.
— Но мы же еще не затронули нерешенный вопрос о женском первородстве, — сказал он, обиженно моргая.
— Боюсь, этот вопрос вам придется освещать без нас, — сказал Джеймс. — Мы едем домой.
Кэл уже надел куртку и открывал дверь.
Эмрис тоже встал.
— Хорошо. Оставим это до поры. Такой объем материала враз не освоишь. Завтра продолжим.
— Как хотите, — сказал ему Джеймс. — Мы с Кэлом в это время будем в поезде.
Эмрис с тревогой посмотрел на Джеймса.
— Не сдавайся, Джеймс. Пусть оно впитается как следует.
— Я не собираюсь сдаваться, — резко ответил Джеймс, — я просто ухожу. С меня довольно. Я возвращаюсь домой, вот и все. Мистер Коллинз, — он протянул руку историку с выражением дисциплинированного студента, — благодарю вас за очень интересный день.
Рис высадил их возле дома Кензи, и Эмрис снова попросил Джеймса не торопясь все осмыслить.
— Выпей и расслабься. У тебя был трудный день. Мы заедем за вами завтра утром.
Джеймс пожелал им спокойной ночи и быстро пошел к двери. Оказавшись внутри, он прошел прямо в свою комнату и набрал номер Дженни.
Он ждал довольно долго и, наконец, ему ответили. Трубку взяла женщина. Она еще продолжала разговор с кем-то, и сначала Джеймс даже не узнал голос.
— Добрый вечер, — сказал он, — могу я поговорить с Дженни?
— Джеймс? — раздалось в ответ, — это ты? — от ее теплого голоса Джеймсу сразу стало полегче. — Тебя очень плохо слышно. Что случилось?
— Ничего особенного. Все нормально. Просто такой день выпал, — он глубоко вздохнул, — ты бы не поверила.
— А где ты сейчас?
— В Лондоне. И Кэл со мной. Завтра постараемся быть дома. Ну, если получится.
— А, да, я поняла. — Однако по тону Джеймс понял, что Дженни озадачена его звонком, вернее, не может взять в толк, зачем он звонит. — Ладно. Раз вы там вдвоем, вам не скучно. Или все-таки что-то не так?
— Нет, нет, все в порядке.
— Хорошо, что позвонил, — сказала она. — Я бы с тобой с удовольствием поболтала, но у меня тут люди, так что мне лучше вернуться к ним. Пока.
Он положил трубку на рычаг и некоторое время посидел, глядя на телефон. Возникла мысль перезвонить, но было неловко. Вместо этого он набрал номер вокзала.
Когда Джеймс спустился в гостиную, он застал там Кэла и Изабель, занятых приготовлением выпивки.
— Привет, Джеймс, — Изабель помахала ему рукой. Сегодня она выглядела просто ослепительно: в красной водолазке и черных брюках.
Джеймсу предложили бокал темно-красного вина. Он взял бокал, но пить не стал.
— Ты в порядке, Джеймс? — обеспокоенно спросил Кэл. — Как-то ты неважно выглядишь…
— Мы уходим, Кэл, — тихо сказал Джеймс. — Собери свои вещи.
— А как же ужин? — спросила Изабель. — У меня сегодня жареный окорок в духовке и шоколадное суфле на десерт.
— Э… может быть, в другой раз, — неохотно сказал ей Кэл. — Тут такое дело…
Джеймс вернулся в свою комнату, вызвал такси, побросал свои немногочисленные пожитки в сумку и спустился вниз. Через несколько минут к нему присоединился Кэл в сопровождении Изабель.
— Пожалуйста, передайте нашу благорадность родителям, — попросил Джеймс. — Я был бы весьма признателен, если бы вы прислали счет.
— Вот уж глупости! — воскликнула Изабель. — Они будут расстроены, что отпустили вас. — По ее виду Джеймс мог бы сказать, что девушка расстроена, но старалась не показать вида. — Надеюсь, увидимся в следующий раз, когда загляните в Лондон.
— И не забывайте о рождественской поездке, — напомнил Кэл. — Впрочем, я еще обязательно позвоню.
Снаружи раздался короткий сигнал клаксона. Такси прибыло. Джеймс попрощался, а Изабель чмокнула Кэла в щеку.
— Доброго пути, — напутствовала она.
И вот они едут домой ранним воскресным утром. Солнце взошло, когда они объезжали Спиттал-оф-Гленши, и Джеймс подумал, что, если верить Эмрису, где-то здесь погиб его отец, маркиз. Шоссе поднималось к горнолыжным подъемникам Кэрнвелл-Хилл, а Джеймс все еще пытался сообразить, где могла случиться авария.
Дорога круто повернула, и начался подъем к перевалу, прозванному Локтем Дьявола — длинный прямой подъем на вершину холма Морвен. Они миновали горнолыжный центр и курорт Ардблэр и начали спускаться в Глен-Клуни, где шоссе сливалось со старой военной дорогой на Бремар.
Обычно по воскресеньям улицы пустовали. Джеймс остановился перед светофором на центральном перекрестке. За последние несколько лет Бремар серьезно вырос, что неудивительно, учитывая наплав туристов зимой и летом. Появился шикарный многоквартирный комплекс, новый полицейский участок и трехсекционный светофор, и конечно, адвокатская контора.
Джеймс зевнул и потер глаза, думая, как хорошо было бы через несколько минут залезть в постель. Но пока он ждал смены светофора, тучи разошлись, и луч утреннего солнца ударил в шпиль церкви. Крест на колокольне вспыхнул золотом. Джеймс воспринял это как знак с небес. Мысли о сне исчезли. Джеймс взглянул на часы; только начинался десятый час. Вполне можно успеть на службу, если поторопиться.
Глава 11
Самолет транспортной авиации медленно выруливал на стояночное место по мокрому от дождя взлетному полю и замер прямо перед ожидающими машинами: тремя лимузинами и катафалком «Роллс-Ройс». Премьер-министр Томас Уоринг стоял, держа над головой зонт, морщась от звука реактивных двигателей и щурясь от яркого света прожекторов. Было пасмурно и ветрено. Только пять телеканалов получили разрешение заснять прибытие гроба с телом короля.
Позади премьер-министра располагалась небольшая группа государственных служащих, членов правительства
