вашей дочери. Её опознали как серёжку Бонни две её коллеги из Рейнольдса, но я хочу быть уверенной.
— Отправьте мне фото! Пожалуйста!
— Сделаю это как можно скорее. Пока я с вами, у вас случайно нет данных кредитной карты Бонни?
— Есть. Примерно через неделю после ее исчезновения я пошла в её квартиру и посмотрела два последних отчета по Визе. Это был совет того полицейского детектива. У Бонни была только карта Виза. Я думала, что счета могут мне что-то сказать, даже не знаю что, но ничего особенного не было. Пара туфель, две пары джинсов из «Амазон», продукты, готовая еда, заказанная в «ДорДэш», пицца из «Домино»... всё такое.
— А её телефон? Она оплачивает его Визой?
— Да. Её оператор — Веризон, как и мой.
Для Холли наиболее важной является информация о кредитной карте.
— Отправьте мне номер её карты, пожалуйста. Укажите срок действия. И номер ее мобильного.
Пенни говорит, что отправит. Холли фотографирует серёжку и отправляет фото. Когда Пенни перезванивает через две минуты, она рыдает. Холли успокаивает её как может. В конце концов, Пенни берет себя в руки, но Холли понимает, что женщина начинает идти по темному пути, который сама уже проходила. Бонни Рэй, может быть, еще жива, но шансы на это уменьшаются.
Холли сидит, сложив руки на коленях, и прохладный воздух из кондиционера развевает её челку. Ей нужно подумать, но первое, что приходит ей в голову — это анекдот: заходит как-то в бар новая миллионерша, и...
И что дальше? Это анекдот без смешной концовки. Она отбрасывает мысли об этом и думает о деле. Зачем Бонни оставлять велосипед на, вероятно, самом пустынном участке Ред-Бэнк-авеню? Ответ: незачем. Зачем ей оставлять записку, но брать с собой велосипедный шлем? Ответ: незачем.
— Брось пистолет, возьми пирожное[39], — бормочет она фразу из своего любимого фильма о мафии.
Кто-то напал на неё? Выскочил и схватил? Если это так, то...
Она звонит Марвину Брауну, представляется, рассказывает, кто она такая и чем занимается, затем спрашивает про велосипед — не выглядел ли он поврежденным? Браун говорит, что он выглядел отлично, ни единой царапины. Она благодарит его, завершает звонок и задумывается.
Никто не выскакивал и не сбивал Бонни с велосипеда. Бетон перед зданием автомастерской так полон трещинами и поднятиями от мороза, что, вероятно, уже не подлежит ремонту. Если бы велосипед упал на такую неровную поверхность, он почти наверняка разбился бы. Конечно, это нужно еще проверить, но пока что она верит словам Брауна. В конце концов, он зарабатывает себе на жизнь работой с транспортными средствами, и разве велосипед не является одним из них?
Заходит как-то в бар дочь лгуньи. Поправка: заходит как-то в бар дочь лгуньи и воришки. Она оставляет пистолет, но берет пирожное.
— Прекрати, — бормочет Холли. — Условимся, что с велосипедом было всё в порядке. Но почему он был в порядке?
Ей кажется, что ответ так же ясен, как голубые глаза, которые она видит в зеркале заднего вида. Потому что Бонни остановилась там. Остановилась и слезла. Зачем останавливаться, если она не собиралась ехать в центр города на одну из тех автобусных линий, которые принимают только наличные? Потому что увидела кого-то, кого знала? Потому что кто-то нуждался в помощи? Или притворялся, что нуждается в помощи?
Билл Ходжес до сих пор иногда разговаривает с ней и делает это сейчас. Если ты проследуешь дальше по этой ветке, Холли, она сломается.
Он прав, поэтому она отступает... но не полностью. Идеальное состояние велосипеда позволяет предположить, что Бонни Рэй остановилась по своей воле. Потому ли, что она действительно собиралась оставить его там, или по какой-то другой причине, остаётся открытым вопросом.
Но снова возвращается вопрос: зачем оставлять велосипед и брать с собой шлем?
На её телефон приходит уведомление с текстовым сообщением. Это информация о карте «Виза» Бонни и её номере телефона. Холли больше не может сидеть на месте. Она выходит из машины, звонит Питу Хантли и начинает ходить вокруг парковки библиотеки, стараясь оставаться в тени, насколько это возможно. Солнце подобно молоту — уф.
Первое, что говорит Пит:
— Ты всё-таки взяла это дело. Господи Иисусе, Холли, после твоей матери...
Он начинает кашлять.
— Пит, ты в порядке?
Он берет себя под контроль.
— Я в порядке. Ладно, не в порядке, но и не хуже, чем когда я проснулся сегодня утром. Холли, твоя мать только что умерла!
«Да, и оставила мне весьма крупное состояние», — думает Холли. – «Заходит как-то в бар новая миллионерша и... происходит что-то забавное».
— Работа приносит мне пользу. А завтра я еду в Медоубрук-Эстейтс. Кажется, я унаследовала дом, который мне не нужен.
— Дом твоей матери, да? Что ж, молодец. Это рынок продавца. Предполагаю, что ты хочешь от него избавиться.
— Хочу. Ты в поисках жилья?
— Мечтай, Гибни.
— Как ты узнал, что я взяла это дело?
— Высокий, темноволосый и красивый уже позвонил мне. — Пит имеет в виду Джерома. — Он хотел, чтобы я нашел адрес, который ему было лень искать самому.
Холли это немного раздражает.
— У нас есть приложение для поиска адресов, и поскольку мы за него платим, нам следует использовать его время от времени. Кроме того, и тебе нужно чем-то заняться, Пит. Помимо кашляния и хрипения.
Последний круг Холли вокруг парковки приводит её обратно к её «Приусу». Она думает о своих сигаретах в машине, думает о кашле и хрипах и идет дальше.
— Чей адрес ему был нужен?
— Веры Стайнман. Она живет в одном из тех домиков вблизи кладбища Сидар-Рест. Что ты хотела?
— У меня есть информация о карте «Виза» и телефоне Бонни Даль. Мне нужно знать, была ли какая-либо активность по ним.
— Я могу узнать, у меня есть источник, но это не совсем законно. Фактически... — Пит звучно сморкается. — ...это совсем не законно. Что означает, что это будет стоить денег, и включать их в счет расходов Даль может быть рискованно.
— Я не думаю, что тебе нужно использовать свой источник, — говорит Холли. — Держу пари, Иззи проверит за тебя.
В разговоре наступает пауза, не считая скрежета дыхания Пита. Холли не нравится этот звук.
— В самом деле?
— Она практически передала мне это дело, и я особо не удивлена. Ты же знаешь, что творится сейчас в
