то хотела поддержать меня. ‒ Сколько лет мы уже с тобой друг друга знаем. И подножки друг другу не ставим, в отличие от остальных. Извини, если я ненароком тебя обидела своими словами.
Лена договорила, и в кабинете наступила тишина. Я стояла около окна, наблюдая за студентами, что сновали туда-сюда. Уже не моргала так часто, чтобы сдержать слезы. Видимо, мне с кем-то нужно было поделиться своими страхами и переживаниями.
‒ Ты права, у меня появился любовник. И не только. Он мой муж, поженились в эти выходные. И вполне мог бы стать моим студентом. Он младше меня, ‒ призналась я и развернулась в сторону коллеги.
Лена не выглядела ошеломленной. Она спокойно подошла к шкафчику и достала оттуда чайные принадлежности, как и бутылку коньяка. Затем закрыла дверь в кабинет на защелку и включила электрический чайник.
‒ Я не просто хочу, а требую подробного рассказа, ‒ она отодвинула стул и устроилась за столом, взглянув на меня, глазами приглашая за стол. ‒ С чего такие перемены? Ты же души не чаяла в Лешке. Откуда появился Паша?
Лена была в курсе моих принципов насчет возраста в отношениях. Разговор на эту тему между нами случился как раз тогда, когда я видела её со студентом. Нет, я её не осуждала, каждый хочет вкусить кусочек своего счастья. Но и не приветствовала такого. И сама же попала в такой же капкан…
Вздрогнула, когда снова завибрировал телефон. «Машина в автомастерской. К моему приезду будет готов», ‒ сообщал Паша. Следом тут же прилетает очередное сообщение: «И буду требовать уплату за него. Поцелуями». В конце смайлик. Я снова краснею, что не укрывается от взгляда Лены.
‒ Мать, а ты не влюбилась случаем? ‒ поддалась она вперед и заглянула мне в лицо.
Я же просто испугалась её слов. Нет, только этого мне не хватало!
‒ Ерунду не говори. Мне хватило уже одного раза. Больше не поверю в эту чепуху с чувствами, ‒ отмахнулась я от неё.
‒ Ну, хоть расскажи тогда про него. И почему на свадьбу никого не пригласили? Почему всё втайне? ‒ Лена сделала нам кофе, плеснув в чашку щедрую порцию коньяка, не жалея.
И я поведала ей историю нашего знакомства, утаив лишь причину замужества. Лена не разболталась бы, но и мне не хотелось рисковать. Не хотелось бы распространения слухов, когда я уже получу кресло декана. Многие только этого и будут ждать, когда меня назначат временно исполняющим. И будут копать под меня. Особенно Лариса Игнатьевна, что преподавала риторику. Она давно точит на меня свои острые зубки, за что студенты прозвали её Крыской. Неприятно, но правдиво.
Покачала головой, отгоняя ненужные мысли. Мне меньше всего хотелось думать про соперницу.
‒ И когда мы увидим твоего мальчика? ‒ на её вопрос я нахмурила брови. ‒ Прости, прости. Само собой вырвалось.
‒ Совсем скоро, когда будут назначать нового декана, ‒ промямлила я.
‒ Не хочешь же ты сказать, что уже знаешь, кого назначат вместо старого? ‒ глаза Лены загорелись интересом.
И её можно было понять. Этот вопрос волновал всех.
‒ Так я могу сделать ставку? ‒ с лукавой улыбкой взглянула она на меня, а я лишь кивнула.
Пусть хоть кто-то получит выгоду от этого. Я же ничего такого ей не говорила, она сама за меня решила и всё додумала. Ведь всё тайное когда-нибудь всё равно становится явным. И наши философские мысли снова прервал телефон.
«Я завидую твоим студентам. Они имеют возможность любоваться тобой», ‒ изо дня в день сообщения Паши становились всё чувственнее, от которых разливалось тепло по телу. Трепет по всему телу, мелкая дрожь, но не от страха, а не то удовольствия, не то от блаженства…
‒ Ой, мать. Да ты попала, ‒ вынесла вердикт Лена, наблюдая за тем, как я замерла с телефоном в руке, не убирая взгляда с экрана. Но мне было не до коллеги. Глаза бегали по словам снова и снова.
„И немного ревную”, ‒ сообщения следовали один за другим, пробуждая во мне доселе невиданные чувства. Почему с Лешей всё было по-другому? Почему только с Пашей такое волнение?
„Хочется развернуть машину, что отдаляет меня от тебя, и нестись к тебе”, ‒ читаю опять, а в ответ всё молчу, так и не зная, что ему написать…
Руки трясутся, слезы просятся наружу, а душа надрывается. От предчувсвтия боли, от страха, от наваждения, от чувств, от желания…
Глава 34. Мне глаза её нравятся…
Паша
Дорога убаюкивала. Прикрыл глаза и откинулся назад, не выпуская телефон из рук. На весь салон машины орала музыка, отдаваясь в голове.
«Мысли спать не дают только мне одному.
Я их не догоню, я их не прогоню.
Я фанат её глаз, да я фанат!
Как первый раз до луны и назад, ‒ пел парень.
Я не ласковый словно май.
Давай выдыхай, давай выдыхай.
Я смотрю на неё, а она на меня.
Это кайф!
Мне глаза её нравятся.
Как от пламя всё плавится.
По минутам, а не по дням.
Только в них утопаю я».[5]
Артур всегда включал свою магнитолу на всю громкость. Только он согласился отвезти меня, побыть в столице пару дней, дожидаясь, пока я решу все свои дела, и затем уже приехать обратно.
Вслушался в слова песни. И сам не заметил, как перед глазами всплыл образ Вари. Моей жены. Вроде как. Официальной, законной, но всё ещё не моей. И от этого хотелось сжимать кулаки, скрипеть зубами и рвать глотку, крича в темноту. Но только всё равно легче не становилось. И я даже не знал, как сделать так, чтобы она сама захотела стать моей, забыв про свой и мой возраст. Её сдерживало это.
Разблокировал телефон уже в который раз, но от неё не было ни одного сообщения. Ни одного ответного сообщения, хотя я закидал её своими, намекая на свою симпатию. Флиртовал, заставляя её краснеть от моих слов (Я был в этом уверен как никогда!), как и думать обо мне постоянно. Я хотел засесть в её мыслях навсегда.
‒ Что динамит тебя твоя? ‒ я не сразу понял, что друг обращается ко мне, убавив звук.
‒ Нет, на работе, ‒ зачем-то оправдывал я Варю.
‒ И
