на картинах.
- Враки. – Буркнула я. – Это им так кажется.
- Может быть. – С сомнением отозвалась мама. – Местным жителям в самом деле много веры нет. Темные они и глупые. Однако же с тем, что ты в церковь ходишь, не отрицаешь.
- Ну, была пару раз. – Пожала я плечами. – Венчалась там, например.
- Ведьмы не венчаются. – Отозвалась Анна. – Согласно Соглашению номер сто пятнадцать дробь три от сотого года между Церковью и Ковеном, ведьме допустимо жить в гражданском браке и Церковью спустя неделю такой жизни такой брак признается как официальный. А уж с появлением института государства и вовсе просто все стало. Есть загс. Этого достаточно.
- Ну я венчалась со своим мужем. Это тоже не запрещено. Захотела и повенчалась.
- Не запрещено. – Согласилась ведьма. – Однако, наталкивает на определенные размышления.
- С этим пунктом все понятно. – Отмахнулась мама. – Это можно сказать, с моего дозволения произошло. Не буду пока открывать карты, девочки, но муж пусть будет. Настоящий.
- Тогда вопросов не имею. Из остального, за профессионализм хвалят ее, за то, что эксперименты над ними ставит, ругают. В целом, я бы сказала, что у меня претензий нет. Ведьма, как ведьма. Пакостливая и лживая. Все как полагается.
- А по четырнадцатому миру? – Въедливо уточнила мама.
- Там тоже все странно. Мир большой, влияние ведьмы гораздо меньше, чем в остальных мирах. Но и здесь мнение о ней противоречивое. Большинство просто не знает, что ведьма как таковая существует. Кто-то что-то слышал, но им не интересно. А пара человек даже видели ведьму. Кто-то с ней говорил. А один человек вспомнил, что подвозил бедно одетую дамочку.
- Ты почему нас позоришь? – Прошипела мама. – Чтобы про ведьму кто-то сказал, что она «бедно одетая дамочка»? Немыслимо просто! Ужасно! У тебя что, денег нет?
- Устав, верховная, устав. – Протянула я. – В этом мире в черном никто не ходит. У меня есть одно платье для этого мира, но даже оно по их меркам считается бедным и мрачным. Женщины моего положения и достатка одеваются совершенно по-другому.
- Да, на меня там тоже странно смотрели. – Произнесла Анна. – Правда, «бедной дамочкой» не называли.
- Так это в лицо. – Парировала я. – Зашлите к ним другого кого-то. И вот уже станет две «бедные дамочки».
- Срочно закажидругую одежду! – Воскликнула мама. – Я не могу позволить, чтобы кто-то ронял авторитет профессии.
- Но, верховная, черный цвет законодательно закреплен в Уставе!
- Ничего, открепим. Запишем другой формулировкой «благородной одеждой, принятой в мире, в котором ведьме предстоит работать». Надо посоветоваться с нашими юристами.
- Как скажете, верховная!
Внутри себя я танцевала от счастья, но не позволила довольной улыбке даже тенью мелькнуть на моем лице. Пусть уберут слово «черный» из Устава, а уж я там посоветуюсь с юристами и учебниками и решу, как любое платье протащить под требования этого всесильного устава! Долой черную униформу!
- А еще я спрашивала у местных, ходит ли ведьма на кладбище. – Торжествующе заключила Анна. – И знаете, что?! Ее там не видели ни разу! Ни разу!
- Враки! – С чистым сердцем открестилась я. Я там была. И даже не один раз.
Про себя я подумала еще про тот случай, когда пару раз шла мимо оградки. В самом деле, я была практически на самом кладбище, и совершенно точно на кладбищенской земле.
- А мне местные утверждали, что ты наняла мальчишку и он тебе копает там червей. А разве так можно было?
- А, что, нельзя? – Вопросом на вопрос ответила я. – В Уставе никак не регламентировано, кто именно должен копать червей для жабы. Мне некогда каждое утро начинать с прогулок по кладбищу, у меня насыщенная личная и общественная жизнь.
- Еще скажи, что ты сама на рынок не ходишь. – Нахмурилась Люси.
- Конечно, нет. – Отмахнулась я. – Ходить на рынок или нет, это мое личное дело. По-моему, дамы, вы уже пересекаете мои личные границы.
- В чем-то она права. – Протянула мама. – Вы в самом деле переходите уже на личности.
- Но, верховная, - запротестовала худая ведьма, - ведь походы на кладбище и на рынок специально посланы нам чтобы вырабатывать мерзейший характер. Ведь где, как не в таких местах можно познать собственную натуру, тщетность всего земного и свою силу?
- При наличии характера, это все можно пропустить. Это в самом деле не так уж важно.
- Да я же своими рученьками перекопала полкладбища! – Воскликнула Люси. – А можно было просто кого-то другого заставить? Да у меня эта чертова жаба сидела полуголодная все время, потому что я оттягивала поход на кладбище до последнего.
- Бедная жабонька. – Вздохнула я.
- А у меня крыса. – Вздохнула толстая ведьма. – Червей не требует, но и пользы от нее не много.
- Ее хвостом можно размешивать зелья. – Заметила я. – Да и просто они прикольные. Ее можно в руках жамкать, как антистресс, а еще они смешно умываются.
- Как можно любить крыс. – Сморщилась худая. – Еще скажи, что тебе нравится жабы?
- Она прикольная. – Согласилась я. – Правда не разговаривает со мной, но зато такая выразительная мимика у нее.
- У жабы? – Презрительно скривилась толстая Анна. – Не выдумывай. Жаба нужна только чтобы нести икру: отличный ингредиент для зелий, иногда можно и ее саму спустить в зелье правды, например. Ну и бывают золотоносные жабы, но они ленивые, капризные и толком не несутся. Заставить жабу снести монетку надо ее прям ублажать, а это противно ведьминской натуре.
- А у многих ведьм такие жабы? – Удивилась я. – Что вообще надо сделать, чтобы получить такую жабу?
- Не знаю. – Отмахнулась Анна, а мама загадочно молчала. – Но я слышала всего пару историй, о таких тварях. И скорее я склонна считать, что это сказки или откровенное хвастовство.
- Я вас удивлю, мои дорогие соратницы. – Наконец произнесла мама, и ведьмы почтительно замолчали, - но все жабы потенциально золотоносные…
- Что? – Воскликнули ведьмы. – То есть мы могли бы озолотиться? Но почему эти твари не несутся?
- Они голодные? – Предположила я.
- В какой-то степени верно. – Поощрительно кивнула мама,
