плохой. Но я всё равно очень горевал, когда тебя убили. А это Кера. Она помогла тебе добраться прямиком до Тартара.
— Её я помню, — кивнул Рубио. — Только лицо. И ещё то, что она меня, вообще-то ужасно раздражает, хоть я и не желаю ей смерти.
— Ты меня тоже раздражаешь смертный, — хмыкнула богиня. — Хотя уже и не совсем смертный.
— Что ж… как-нибудь на досуге с удовольствием послушаю о своих похождениях из уст ученика, — кивнул Рубио. — А пока, полагаю, вы не просто так спустились в это поганое местечко? Да ещё, если не ошибаюсь, в живом виде? Сдаётся мне, целей, какие бы они ни были, ты до сих пор не добился, и пришёл сюда искать союзников? Значит, судя по всему, я не зря тут решил навести порядок, и скоро нам предстоит заварушка?
— Как всегда. Я даже сказать ничего толком не успел, а ты уже всё знаешь, — хмыкнул я. — Я рад тебя видеть, старик. Правда. Рад, что ты не потерял себя. Плевать, что памяти нет, плевать, что ты меня не помнишь. Я всегда винил себя в твоей смерти, и теперь виню. Но вижу, что она тебе не сильно навредила. И как же я рад, что могу сказать это лично!
— Ого, как сентиментально! Ты уверен, что я действительно тебя чему-то учил? Просто я не уверен, что стал бы возиться с таким слюнтяем!
— У тебя выбора другого не было, — фыркнул я, ничуть не обидевшись. — Других кандидатов бороться со всем миром не было. Да и сейчас я ещё ничего. Вот до встречи с тобой — да, я был намного мягче.
— Ну, буду надеяться, что просто не успел сделать из тебя человека. Но разговоры подождут. Эй, трибун! — крикнул Рубио одному из офицеров, — Командуй боевую готовность. Собирайте лагерь, нам предстоит бой. Я — за подробностями, конкретную задачу поставлю по возвращении.
— Будет исполнено, Легат! — слегка поклонился один из офицеров и умчался раздавать указания уже своим подчинённым. Рубио же, вскочил с места, и рванул на выход.
— Скажи, старик, как ты обзавёлся такими шикарными крыльями? — спросил я.
— Проживешь тут ещё немного, и поймёшь, что без крыльев здесь вообще делать нечего, — хмыкнул Мануэль. — А уж отрастить себе такие не так сложно, как кажется. Хотя повозиться всё же пришлось, не скрою.
Я предпочёл не говорить, что искренне надеюсь надолго здесь не задерживаться. При мысли о тех, кто остался в Ойкумене, настроение привычно испортилось.
— Ты тоже это видишь? — тихонько спросил я Керу, чуть приотстав от целеустремлённого, как всегда, старика. Дело в том, что за моей спиной вот уже несколько минут начинались ступени лестницы. Стоило оглянуться — и они становились более яркими, более реальными, чем всё остальное вокруг. Впрочем, я чувствовал их присутствие, даже если не смотрел.
— Ты про дорогу? Да, вижу, — кивнула богиня. — Это потому, что мы нашли то, что искали. И Тартар это чувствует — вот и предлагает возвращаться. Вот только не думаю, что мы с тобой сможем уйти, если у нас не получится сделать то, что должны.
Я только кивнул — и без объяснений чувствовал, как оно будет. Попытку выбраться из Тартара обсуждали как военную операцию. Я в этом ничего не понимал, и потому чувствовал себя лишним. Всё, что требовалось от нас с Керой — это обеспечить шанс. Да, прорваться через сторуких считается невозможным, но даже если бы их не было, пленники Тартара не имели никаких шансов выбраться. Просто потому, что для них выхода отсюда нет. Он есть только для тех, кто не принадлежит бездне. В общем, мне было скучновато. Прежде всего оттого, что я понятия не имел, как и с кем они собираются воевать. То есть понятно, что со стражами в лице Гекатонхейров, вот только я в упор не понимал ключевых точек плана, и спросить было неловко. Титаны были слишком заняты обсуждением. Единственное, что я понял — это то, что попытка не первая. Далеко не первая. Двадцать пять тысяч триста сорок восьмая, если быть точным. Это Иапет сообщил, когда все собрались. Уже потом, когда выдалась свободная минутка, я уточнил, зачем они это делали, если всё равно выход из Тартара для них просто не существуют.
— Развеять скуку, — пожал плечами великан. — И потом, мы знали, что рано или поздно возможность представится. Так почему бы не усыпить бдительность? Не думаю, что Гекатонхейры будут столь же усердны сейчас, чем если бы мы попытались впервые.
— А вам хоть раз удалось пройти мимо них? — полюбопытствовал я.
— Нет, ни разу. Но сейчас у нас всё получится, я уверен, — покивал головой Иапет.
Да уж. Как-то это не очень вдохновляет. Мануэля я больше не видел — как только закончилось обсуждение планов, старик убрался руководить войском. Мы же с Керой, Гекатой и титанами разошлись по окрестным горам — готовить отвлекающий манёвр. Впрочем, моё участие там тоже предполагалось чисто символическим — делиться своими божественными силами я никак не могу, за неимением таковых.
— Должен заметить, в этой местности я чувствую себя совершенно бесполезным, — пробурчал я, когда мы отправились в дорогу. — Болтаюсь прицепом. В то время как там, наверху, наши вынуждены сдерживать эту чистую пакость. Если ещё сдерживают.
— Ты просто заскучал, — отмахнулась Кера. — Как только начнётся драка, вся тоска пройдёт.
— Угу, — пробурчал я. — Драка, в которой я буду точно так же бесполезен, как и сейчас.
— С чего ты взял? — удивилась богиня. — Твои проклятья могут быть полезны даже против сторуких.
— Мои проклятья здесь не работают, — я почему-то был уверен, что Кера и так это знает, и услышав последнюю фразу, изрядно удивился. — Я уже пытался войти в транс, и ничего не почувствовал. Я так понимаю, это потому, что моя сила — заёмная.
— А вот сейчас было обидно мне, — фыркнула Геката, которая с любопытством слушала разговор. — Да и всем, кто когда-то делился своими силами со смертными. Это дар, Диего! Причём дар, который получил не ты даже, а твои далёкие предки. Эта сила — только твоя. И даже решать, как именно она проявится можешь только ты сам. Это не я сделала тебя проклинателем — ты сам решил, что эта способность нужна тебе. Сам её развил, если я не ошибаюсь, до очень впечатляющих пределов. Отобрать это умение у тебя никто не может, даже сам Тартар. Тебе просто не нужно сосредотачиваться специальным образом, чтобы использовать его здесь. Это же Тартар! Здесь мысль имеет гораздо больший вес, чем в Ойкумене.
Новость была удивительной. И приятной, что скрывать. Я немедленно проверил, и немного приободрился, глядя, как Кера споткнулась на ровном месте. Немного непривычно было использовать манн таким образом, но ничуть не сложнее, чем наверху.
— Извини, я должен был проверить, — повинился я
