Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
Обещаю тебе исчезнуть с лица земли, уехать, и ты никогда больше обо мне не услышишь. Но во имя всего святого умоляю, не погуби нашу Елену. Человек, которого вы для нее выбрали, может, и принадлежит к богатой семье, но сам он – пьяница и посмешище всей округи. Елене нет еще и шестнадцати. Позвольте ей сначала закончить школу… Янни, ты слышишь меня?” Он сделал вид, что задумался. Наконец соизволил ответить: “Слышу”. – “Ты даешь мне слово, что расстроишь сватовство?” – “Даю”. Ах, чтоб с его костей никогда мясо не отслоилось. Он за все заплатил, шаг за шагом. Прошло совсем немного времени, и на его голову стали сыпаться несчастья, все семь казней египетских. Потому что повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сломить. Господь вроде как на тебя и не смотрит вовсе, и ты творишь свои бесчестные дела и думаешь, что он ничего не видит. И вдруг он тебе такой подзатыльник дает, что ты платишь за все сразу. Прибывает в Салоники Венизелос, собирает революционное правительство и призывает на помощь англо-французские войска. И тут же моего господина отправляют под арест, обвинив в том, что он организовал поставки продовольствия для германских подводных лодок, – уж не знаю, правда это или ложь, – его подвели под военный трибунал и приговорили к двадцати годам тюрьмы. Еще чуть-чуть, и его бы расстреляли. И мало того, у него еще конфискуют два корабля. Когда кончился мятеж и он, как все политические заключенные, вышел на свободу, то, как он был настоящим гением коммерции, вскоре снова начал наживать денежки. Получил компенсацию за корабли, которые тем временем пустили ко дну. Заложил дом, чтобы набрать стартовый капитал. И так далее и тому подобное. Но не успел он порадоваться своему везению, как Бог дал ему второго пинка. Выплыло наконец на свет божий дело о двоеженстве! Сам ли следователь раскопал это дело, или ему Папатанасиу унавозил почву, тут я тебе правды не скажу, не знаю. Но суть в том, что даже я сама уже засунула это дело в дальний ящик, как вдруг получаю повестку явиться в следственный департамент. На заседание Папатанасиу, не сказав мне ни слова, притащил всех врагов моего достопочтенного. Людей, которых я и сама-то не знала. Пришла кира-Талия и рассказала об истории с повестками, было зачитано заявление бедной попадьи Лонгу, что в то время, когда он подавал иск о том, что я покинула супружеский кров и местопребывание мое ему неизвестно, он же сам меня и отвез пожить вместе с ней, и так далее и тому подобное. В общем, чтобы не молоть языком попусту, скажу только, что их обоих признали виновными, его приговорили к шести месяцам заключения, ее – к двум с правом отсрочки, так как она опять была беременна. Но не тюрьма стала для него расплатой, от тюрьмы он откупился и быстро вышел на свободу, – он стал всеобщим посмешищем. Как бы он теперь вернулся к делам, как смотрел бы в глаза людям? Не теряя времени, Папатанасиу – но на этот раз уже по моему распоряжению – подал второй иск о разводе, назначении содержания и опеке над несовершеннолетними детьми, Димитрисом и Поликсеной. Тодоросу должно было вот-вот исполниться двадцать один, Елена была замужем и ожидала ребенка. За два дня до суда я случайно столкнулась с ним на улице. У него был настолько перевернутый вид, что я едва его узнала. Похудел так, что рубашка на нем обвисла, и впервые в жизни я увидела его небритым. Я остановилась. “Это ты, Янни?” И меня затрясло от волнения. Внезапно я почувствовала угрызения совести. Мысль, что отчасти и я была виной тому, что единственный мужчина, которого я когда-либо любила в своей жизни, дошел до такого печального состояния, как ножом пронзила мое сердце. Я уж захотела было тотчас бежать к Папатанасиу, чтобы приказать ему отозвать иск. “Как же ты так, Янни? – говорю я ему. – Где же твоя удаль, где же тот веселый дружок Павлоса Меласа? До чего же тебя довела эта дрянь…” Он улыбнулся с горькой иронией. “Так это она меня довела?” Как услышала, что он ее защищает, тут же рассвирепела. “В конце концов, – говорит он мне, – хоть ты будешь в порядке. Но ты должна позаботиться о детях…” – “И ты еще смеешь говорить о детях? А ты о них хоть на секунду задумался, когда разрушал нашу семью? Ты знаешь, что, пока ты был в тюрьме, твоя краля вышвырнула Димитриса на улицу и он спал в телегах, связался с бродягами и едва-едва себя не подбил? Ты знаешь, что Елена на грани развода? Где же твое обещание расстроить помолвку? Ты ведь дал мне слово!..” Не говоря ни слова, он развернулся и побежал прочь, как будто за ним была погоня. Гораздо позже Поликсена рассказала мне, что в этот день он пришел домой и попросил их согреть воды, чтобы помыться. И только было собрался забраться в ванную, так на месте и упал. Я не пошла на похороны. Не потому, что не хотела. Что бы он мне ни сделал, я продолжала его любить, если бы не любила, давно бы уже показала ему кукиш и вернулась бы в Афины. Но пришла моя старшая дочь и слезами и угрозами вырвала у меня обещание не появляться на похоронах, потому что над ней, видите ли, стала бы смеяться ее родня по мужу: как же, две вдовы над одним покойником. Да, даже мертвого мне не дали его поцеловать. Ах, милая Нина, не заставляй меня вспоминать все это, потому что я начинаю расстраиваться, а потом мне снятся жуткие кошмары».
7
Когда она рассказывала мне историю развода Елены, то всегда занимала сторону своего зятя. И не только потому, что твердо верила в нерушимость брачных обетов, «особенно когда в браке есть дети», и не потому, что инициатором развода была Елена, но и в силу того, что история ухода Елены от мужа была слишком похожа на историю исчезновения ее собственного мужа.
«Ну вот как мне ее оправдать, Нина? – говаривала она мне. – Как мне оправдать стерву, которая выбросила мужа из собственного дома, как волосок из теста, точь-в-точь как со мной поступил ее драгоценный папаша. Ничего не скажу, были и у ее благословенного мужа свои недостатки: он пил, да и был на двадцать лет ее старше. Не о таком мужчине мечтала я для своей дочери, и ты помнишь, как, узнав о помолвке, я горы снесла, чтобы ее расстроить. Но
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
