за дверью. Мы с Егором остались в пустой гримерке, среди тягуче-сладкого запаха духов, лака для волос и ароматических свечей. Егор хмуро посмотрел на меня.
- Теперь расскажешь?
Все же, невероятное самообладание у парня. Чувствуя себя раздавленным, я кивнул. Как же все наперекосяк! Мими отказывается от борьбы, Ольга ведется на дешевый развод и очертя голову бросается в капкан, я потрепан настолько, что не удержу свой Луч, а самый мудрый из нас уже мертв, и не спросить совета, не перевалить ответственность. Я никогда не любил быть лидером, вести за собой. А сейчас… дьявол, да на кой черт мне все это сдалось?!
Мими права, не обязательно уничтожать все Печати. Даже хорошо, что она проигнорировала мои предложение о Луче. В конце концов, один ом, пусть даже высшего порядка, это всего лишь один ом. Не меньше, да. Но и не больше. Ни Мими, ни Ольга не смогут меня убить, силенок не хватит, а у меня на них рука не поднимется… или поднимется? Я бросил быстрый взгляд на Егора, прикидывая, станет ли он проблемой. Влезет ли он между мной и Мими? Влезет, заноза такая! Вон, как на ее сиськи пялился, даром, что между ног у нее пусто! И все же…
- Пойдем через зал, шоу досмотрим? – предложил я. – Поверь, оно того стоит.
Егор колебался.
- Что ты задумал?
- Ничего, - честно соврал я. – Просто надоело барахтаться. Мими кругом права, в дело, похоже, вступили большие парни. Самый лучший и безопасный вариант для нас - сойти с дороги и пересидеть в кустах.
Я дружески ткнул его в плечо.
- Пойдем, серьезно. Последнее выступление Аиды Цербер! Об этом потом будут легенды слагать!
Тогда я даже не представлял, насколько мои слова пророческие.
Поплутав по коридорам, мы вновь попали в зал, через служебный ход. Охранник с битой поглядел на нас косо, но видимо решил – раз вышли, значит так надо. Оглушительный шум захлестнул нас с головой. Пьяный от суррогатной смерти зрительный зал топал ногами и орал, срывая глотки, терзали струны гитаристы в оркестровой яме, в сумасшедшем ритме колошматила бас-бочка. Над всем этим довлело сердитое жужжание цепной пилы. Последний звук, похоже, заменяли аудио эффектом. При том безумном столпотворении, что происходило на манеже, услышать его было попросту невозможно.
Мими… нет, Аида! Аида Цербер, Жрица Смерти, стояла на крыше мятого пикапа, лихо срезая протянутые к ней руки. Программка не соврала – мертвецов было никак не меньше трех сотен. Стоя плечом к плечу, они плотно забили весь манеж, напоминая сверху диковинный ковер, с шевелящимся ворсом из человеческих рук.
Я пробежался глазами по рядам, выискивая некромантов. Так и есть, вон они, красавцы! На левой трибуне, недалеко от нас, на центральной, в VIP-ложе, и на правой, в самом углу. Три напряженных потных лба посреди остекленевших от азарта глаз и оскаленных ртов. В эти минуты зрители мало чем отличались от живых мертвецов. Они точно так же, с рыком тянули скрюченные пальцы к одинокой женской фигуре, забрызганной кровью с головы до пят. В каждом из них, даже в тех, кто уже видел представление, таилась робкая надежда на то, что полчище мертвецов сомнет ее, разорвет на части. Много раз казалось, что они и впрямь близки к этому, но прима всякий раз каким-то чудом умудрялась отбиться. Кто бы ни был постановщиком этой фантасмагории, он определенно тонко чувствовал пожелания толпы.
Я поймал себя на мысли, что засмотрелся, хотя и без прежнего удовольствия. Понимание того, что это Мими, та самая Мими, с которой мы делили палатку в походе по следам экспедиции Рериха, резко снижало градус накала. Кому, как не мне знать, что обладая силой Луча, она может спалить эту толпу за полторы минуты?! Я даже не сразу расслышал, что кричит Егор.
- А?! - я наклонился, прикладывая ладонь к уху.
- Что-то не так! – прокричал он обеспокоенно. – Она не справляется!
Я хотел было ответить, что все в порядке, артистка – профи, да и режиссер знает свое дело, но взглянув на перекошенное лицо Мими, похолодел. Как-то разом забылось, что еще пять минут назад я всерьез рассматривал вариант убить ее. Егор оказался прав, она не справлялась. Такой чистый ужас невозможно подделать актерской игрой.
Зрители могли не заметить, Егор мог не знать, но я видел и знал. Мертвецы не умирали, вот в чем была проблема. Отсеченные конечности цеплялись за борта пикапа, обезглавленные тела продолжали идти вперед, и даже разрезанные пополам продолжали дергаться. Это уже не просто цирковые фокусы, это магия высочайшего порядка, куда там вшивым некромантам Кроули.
Беглый взгляд по трибунам выявил еще, как минимум двоих, не замеченных ранее. В одинаково безликих масках, они стояли посреди бушующей толпы, как рифы посреди моря. Я забористо выматерился. В такой гуще людей, любое мало-мальски мощное заклинание снесет ряд, а то и два. А бить нужно мощно, я спинным мозгом чувствовал прущую от этих двоих силу. Не то, чтобы меня сильно беспокоили сопутствующие потери… мне куда больше не нравилось, что я не вижу остальных. Должны были быть еще.
Егор подергал меня за рукав, указывая на проход между трибунами. Я проследил за его пальцем и выругался еще крепче. По ступенькам, деловито закатывая рукава рубашки, спускался Федор Семенович. Этого только не хватало! Мигнул и погас свет, музыка исчезла, оставив лишь вопли осатаневшей толпы. Ровно на секунду, чтобы я услышал надрывный, полный ужаса крик:
- Влааааааад!
За кулисами взревели генераторы. Проморгались аварийные лампы. На манеже кружился водоворот восставших мертвецов, затягивающий в центр бледную тварь, напоминающую помесь скорпиона и мокрицы. Возвышаясь над армией покойников на полтора метра, она быстро выбрасывала вперед острые тонкие лапы, безошибочно пробивая гнилые черепа. Но место каждого поверженного занимали два новых зомби, вместо двух возникало четверо. Они висли на суставчатых конечностях, цеплялись зубами и пальцами. Существо полностью завершило трансформацию, разевая круглый рот, наполненный треугольными пластинами зубов. Этот рот не был приспособлен для человеческой речи, существо протяжно верещало, но россыпь глаз, неуловимо человеческих, смотрели на меня с мольбой.
Я бы бросился к ней на помощь. Даже в истинном обличье мимика, она все еще оставалась женщиной, с которой меня связывало много большее, чем постель. Я бы спалил этот чертов притон, вместе с его бессмертным основателем… но в голову мою врезался локомотив, и картинка перед глазами поплыла.
Я обернулся, кое-как отбил новые удары, отступил на пару ступеней
