лежащей на краю стола колоде карт и взял верхние десять. – Возьми любую карту, посмотри на нее и положи назад. Я буду по очереди показывать тебе все карты и спрашивать: «Эта?» Ты должен каждый раз отвечать: «Нет». В конце я назову карту, которую ты вытащил – полиграф подскажет, когда ты солгал.
– О’кей, – ответил Том. – Звучит довольно просто.
Пару минут спустя детектив потряс Тома до глубины души тем, что безошибочно определил выбранную им карту. Том не почувствовал абсолютно никаких изменений своего физического состояния, когда солгал, однако полиграф мгновенно распознал его ложь. Том в жизни не заподозрил бы этого добродушного искреннего семьянина с яхтой на озере Озарк и кожаным креслом в кабинете в том, что в надежде внушить свидетелю ложное чувство безопасности он использует крапленую колоду. Том не сомневался, что полиграф работает безошибочно, и горел желанием начать тестирование.
Рассказывая Тому об устройстве и принципе работы прибора, детектив не упомянул о том, что достоверность результатов теста на полиграфе по разным оценкам варьирует в диапазоне от 48 до 90 процентов, и почти на каждом четвертом вопросе аппарат выдает ошибку. Он также не предупредил Тома, что из всех факторов, способных исказить результат теста на полиграфе, наибольшее влияние оказывает недостаток сна у допрашиваемого. Что ни один человек на свете в состоянии острого недосыпа не может его нормально пройти.
Следуя инструкции, Том закрыл глаза и начал глубоко дышать, вдыхая через нос и выдыхая через рот. Его сразу поразило, какая вокруг стоит тишина, особенно по сравнению с другим крылом здания, где располагался шумный офис убойного отдела. Странно, что он не заметил этого раньше. На столе рядом с ним полиграф издавал негромкий гул, который накладывался на звуки дыхания Тома, убаюкивая его, и он почувствовал, что засыпает. Из полутранса его вывел внезапно прогрохотавший в ушах вопрос:
– Вас зовут Томас Патрик Камминс?
– Да, – выпалил Том.
Снова наступила тишина, но теперь Том отчетливо слышал стук собственного сердца. Он хотел попросить прервать тестирование, признавшись, что практически заснул перед первым вопросом, но побоялся нарушить процедуру. Вместо этого он приказал себе не волноваться и попытался думать о чем-нибудь другом. Например, о том, можно ли все-таки открыть глаза – иначе на него наваливался сон. На тот момент он был на ногах уже более тридцати четырех часов. Паузы между вопросами длились не более пятнадцати-двадцати секунд, но их хватало, чтобы сознание Тома почти отключалось.
– Вы убили своих двоюродных сестер?
Этот вопрос испугал его по-настоящему, и дело было не только в неожиданно прерванной тишине. Что-то изменилось в голосе детектива – теперь в нем звучали обвиняющие нотки. Том приказал себе успокоиться. Его ладони успели вспотеть, и датчик на пальце наверняка взмок. Он приказал себе расслабиться, сделал глубокий вдох и ответил:
– Нет.
Он почувствовал, что к нему вернулся контроль над телом. «Этот мужик наверняка знает, что я устал», – подумал Том. В наступившей тишине его голова начала клониться на грудь. Через секунду он уже снова спал, и этот цикл повторялся в течение всего теста. Отвечая на последний вопрос, Том уже понимал, что все прошло плохо. Он открыл глаза и посмотрел на сидящего по ту сторону стола мужчину, ища поддержки.
– Кажется, у нас тут хренова проблема, – внезапно выплюнул тот.
Том разинул рот, но не смог выдавить ни звука. Мужчина швырнул на стол блокнот и ручку и поднялся. Обошел вокруг стола и склонился к самому носу Тома. Лицо детектива пылало от ярости.
– Ты меня слышишь? Я сказал, у нас хренова проблема! – рявкнул он. – Я хочу, чтобы ты, мать твою, говорил правду! Можешь сколько угодно врать парням сверху, но машину ты не обманешь, и меня тоже, говнюк! Я все равно выбью из тебя правду, так и знай! Давай лучше прямо сейчас, и по-хорошему!
Том затрясся от страха. Полиграф на столе жужжал и скрипел пером, вычерчивая резкие линии. На глаза Тома навернулись слезы; все его мужество и желание помочь испарились в мгновение ока. Он всхлипнул, как ребенок.
– Я… Я вас не понимаю, – бормотал он. – Клянусь, я говорю правду. Они напали на нас, на нас троих, они скинули Джулию и Робин в реку. Клянусь. Я вас не обманываю.
Детектив скривился и развернулся к нему спиной, с силой оттолкнувшись от кожаных подлокотников кресла, на котором сидел Том.
– Блевать тянет от таких, как ты, – бросил он, возвращаясь за стол. – Так, давай еще раз, сучонок. И на сей раз ты будешь говорить правду.
Атмосфера в доме Джинны на Петит-Драйв мрачнела с каждым часом. У Джейми, Тинк и Кэти от джойстиков уже болели большие пальцы, и они решили для разнообразия пойти немного погонять мяч. На дворе было тепло и солнечно, но сестрам почему-то не хотелось уходить далеко от дома – на залитой солнцем улице они чувствовали себя еще несчастнее. Они уселись втроем на ступеньках крыльца. Тинк рассеянно постукивала футбольным мячом об асфальт.
– Джулия классно играет в футбол, знаешь? – тихо произнесла Джейми.
– Знаю, – ответила Тинк, стараясь не расплакаться, и чуть приобняла младшую двоюродную сестренку.
Время от времени звонил Джин и докладывал жене, что происходит в полицейском участке, но сообщить ему было особенно нечего. Джеки, Шейла и Кэй сидели за кухонным столом в ожидании его очередного звонка. Он подтвердил, что Том по-прежнему отвечает на не оскудевающий поток вопросов, которыми его засыпают детективы. Несмотря на явное физическое истощение, Том не потерял стремления оказать максимальную помощь следствию, и Джин понимал, что не уговорит сына вернуться домой, пока тот верит, что может оказаться полезным. Кэй согласилась, что они должны позволить Тому делать то, что он считает нужным. Но ее волнение продолжало расти, и какая-то часть ее сознания настоятельно требовала забрать Тома из полиции. Пока она говорила с мужем, Шейла и Джеки обменялись обеспокоенными взглядами.
– Можно тебя на минутку? – шепнула Джеки Шейле.
Та кивнула и поднялась из-за стола. Наклонившись, она обняла Кэй, поцеловала ее в макушку и вслед за младшей сестрой покинула кухню. Найти в доме укромный уголок было непросто. Через длинный коридор Джеки прошла в комнату Робин, дождалась Шейлу и закрыла за ней дверь.
– Томми слишком долго торчит в участке, – сказала Джеки, глядя сестре в лицо. – Шейла, я думаю, мы должны найти ему адвоката.
– Совершенно с тобой согласна, – ответила та. – Только как это сделать? Кэй с Джином могут подумать, что мы в чем-то подозреваем Томми. Не хотелось бы поднимать лишний переполох.
Младшие сестры Джина и Джинны молча стояли посреди маленькой комнаты, заставленной крылатыми керамическими и бумажными фигурками.
