приятно, а я тебе. Ты ведь сделаешь мне приятно?
Его шепот шевелил тонкие пряди чёрного парика на висках. Вика ощущала, как нарастает внутреннее напряжение, грозящие взорваться невероятным фейерверком наслаждения, и чтобы поскорее приблизить себя к этому состоянию, направила пальцы Ивана к себе в лоно, заставляя их ритмично двигаться при этом громко застонав. Выпирающий сквозь ткань свободных штанов возбужденный член Зотова начал тереться о задницу девушки протискиваясь между её складок заставляя стонать ещё громче.
В результате не выдержав накала, Зотов одним рывком поднял девушку с колен, толкнул животом на стол и, задрав края халата одним рывком вошел в нее сзади. Истекающее влагой лоно беспрепятственно выдержало вторжение и мужчина, прикусив нижнюю губу в порыве страсти, заглушил в себе рвущиеся наружу стоны удовольствия.
Он крепко зажмурил глаза и в момент кульминации надрывно прокричал имя женщины, которая уже тридцать лет не давала ему покоя.
Только она имела власть над его сердцем, и только она была цинично-жестока настолько, что преднамеренно не замечала всех его попыток добиться её благосклонности.
Не смотря на частые проявление странностей со стороны Зотова даже вот в такие, интимные моменты, Вика всё никак не могла к ним привыкнуть. Она понимала, что этот человек душевно болен и название этой болезни было «Лидия». Что это за женщина такая мифическая, которая даже в пятьдесят лет не дает покоя. Однозначно, она связана с неразделенной любовью.
Девушка много раз останавливала свое любопытство, которое могло вылиться для неё в побои или того хуже – в смерть. А возвращаться в дыру, из которой с таким трудом уносила ноги, совсем не хотелось.
Зотов опустошенно опустился назад в кресло, мило улыбнулся похлопав Вику по заднице и подтолкнул к выходу, дав понять, что она пока может быть свободна. Он полностью переключился бумаги. Взялся было за кофе, но, отхлебнув, понял, что оно давно остыло. Девушка испугалась, что сейчас вновь в её сторону полетит чашка, но пронесло.
Приспособится к вот таким сменам настроения было не просто, но теперь она точно знала, что расплата за неповиновение того не стоит. Если эта Лида такая важная персона, то она будет ею, будет носить этот драный парик и будет одеваться соответственно.
- Приберись здесь и, ещё, завтра пройдись по магазинам и смени гардероб. Я дважды повторять не буду.
На стол легла банковская карта, которую девушка ловко схватила и быстро спрятала в карман. В этот момент зазвонил сотовый, мужчина, отвечая на него, указал рукою на дверь.
- Да! Чего надо?
- Иван Сергеевич, к вам сын…
- Какого хрена от тут делает?.. - Зотов начал в гневе мерить комнату шагами.
- Так что делать? – слышно было, как охранник на въезде в дачный элитный поселок замялся. – Впускать?..
- Да впускай, куда его девать.
Через несколько минут под окнами дома остановилась машина и из неё выскочил разозленный Макс. Влетев в кабинет отца, он без лишних предисловий набросился с обвинениями:
- С каких это пор мне запрещено тут показываться?
- А с тех, с которых ты не выполняешь мои указания.
- Я не собираюсь по полгода сидеть непонятно где.
- А я, – вдруг заорал Зотов, - не собираюсь каждый раз вытаскивать тебя из задницы. Я уже заеб**ся.
Максима гневная отповедь отца ничуть не впечатлила. Он плюхнулся на диван вытянув на всю длину ноги:
- Вот как ты заговорил… А как дело касается Немцова, так ты сразу обращаешься, чтобы я ему насолил.
- Ты придурок? Или притворяешься? – взбесился Иван. – Если я прошу подложить наркотики, то это значит сделать НЕ-ЗА-МЕТ-НО!!!! А не попасться, как лошара.
- Зачем нужны все эти сложности, не проще сразу взять и прихлопнуть, как было с его отцом?
В кабинет грохоча ведром и шваброй протиснулась Вика. Увидев Максима девушка растерялась, а Иван вытолкал её за дверь и с грохотом её захлопнул перед самым носом.
- У-у-у, отец, можешь даже не отвечать на мой вопрос. Всё ясно как белый день: не тронешь ты племянничка, ведь он ЕЁ сын. Так ведь? Ты зациклен на ней, даже проститутку отрыл похожую. Признайся, когда её трахаешь, твоя самооценка повышается?
- Закрой свой рот!!! Ты много не знаешь.
- А мне и не надо. Я уверен только в одном – в своей ненависти к ней и ко всему, что с ней связано. Она – причина распада моей семьи и смерти матери. Мне только интересно: если тебе так сильно нравилась старшая сестра, какого фига женится на младшей?
- Не начинай…
Иван устало опустился в кресло. В висках бездушно пульсировала боль. Так происходит каждый раз, стоит только начать ворошить прошлое:
- Зачем приперся? Я же сказал не рыпаться в город. Литвинова прижимают со всех сторон. Если заговорит – пострадаешь ты. Зачем было самоуправствовать в вопросе с Артёмом. Я сам с ним разберусь в свое время.
- Мне бы денжат… Познакомился на днях с девушкой, хочу поразвлечься немного. Что касается Немцова – не боись, на глаза не буду показываться. Ну, так как? Подкинешь?
Что ещё оставалось делать? Иван склонился к сейфу, спрятанному в тумбе стола, достал от туда две пачки долларов и швырнул на стол:
- Сиди тише воды ниже травы. Знай, ещё один залет – и я тебе не помощник.
Вот такие отношения были в этой, состоящей из двух человек семье. Отец откупался от сына деньгами, а сын – наперекор отцу – всеми силами старался показать, что он не пустое место, что он - его плоть и кровь и хоть чуточку заслуживает его участия в своей жизни. Но каждый он раз наталкивалась на стену отчуждения, разрушить которую, был не в силах.
Максим ехидно улыбаясь забрал деньки и направился к выходу,
После его ухода Зотов некоторое время о чем-то напряженно думал. Он настолько ушел в свои мысли, что не замечал вновь ни вошедшую на носочках Вику, убирающей разлитый кофе, ни изредка брошенных в его сторону удивленных взглядов.
В его предпринятых мерах нужно было соблюдать небывалый профессионализм, чтобы удачно заметать следы. Ведь не зря, за многие годы, никто с приближенных не смог раскусить истинную природу его действий – ненависть, которая уходила корнями в такую глубь, что страшно и представить.
В результате своих размышлений Иван вспомнил, что давно не слышал одну очень интересную птицу. Вот ей нужно позвонить в первую очередь. Набрав
