Яна, склонив голову вбок, рассматривал девушек, по большей части таких же стройных и невысоких, как Асмодей. Они разместились на креслах и кушетках. Некоторые переговаривались между собой, другие просто скучали с бокалом в руках. Двое играли в карты.
И все были одеты в роскошные шёлковые платья с золотым и серебряным шитьём.
Яна не знала, радоваться ей или чувствовать себя ущемлённой, потому что, как ей показалось, её даже прислуга не заметит в таком цветнике.
– Кого-нибудь узнаешь? – спросил Асмодей, бросив быстрый взгляд на Надаэра.
– Не всех, – признал тот. – Вот эта светловолосая – точно любимица Ловейна.
– Странно, если его предложение так прозрачно.
– Не знаю, – мрачно буркнул Надаэр. – Я бы предпочёл выяснить, кто пытался нас убить, а не считать невест по головам.
Асмодей кивнул и, отвлёкшись от голограммы, подошёл к окну.
– Варианта, как я думаю, три, – произнёс он. – Или Ловейн, или Лархерод…
– На первый взгляд нападавшие не походили на людей Калерона – или Ловейна, что на сегодняшний день одно и то же. И Калерон не стал бы прятать знаки отличия, он всё ещё помнит про честь.
– Иногда я в этом не уверен… – негромко ответил Асмодей.
– Что касается Лархерода, то мне кажется, им невыгодно ввязываться в наши конфликты до тех пор, пока королевская семья разобщена…
– Что ещё за Лархерод? – вклинилась Яна.
– Один из ближних миров, – Надаэр бросил на неё быстрый взгляд. – В том смысле, что в Аркеноре много точек перехода туда. С Лархеродом мы торгуем – или воюем – много веков. Наша смута безусловно затронет их – но какую позицию они займут, можно только гадать.
– Сейчас есть все основания полагать, что они выступят на стороне Калерона, – вмешался Асмодей. – Так что я бы не сбрасывал их со счетов. Они не хотят возвращения династии Элайи на престол.
– Ты говорил, что это один вариант из трёх, – напомнил Надаэр. – Есть кто-то ещё, кто желает тебе зла?
Асмодей поджал губы, от чего его лицо приобрело ещё более пугающий вид. Скосил глаза на своего перста.
– Они называют себя Красной Лигой.
Надаэр поднял бровь.
– Ни о чём мне не говорит.
Асмодей испустил усталый вздох.
– Они заявляют, что говорят от имени народа. И говорят, что им не нужен вообще никакой монарх.
– Ясно, – коротко ответил Надаэр. Он мысленно пытался сопоставить то, что увидел, с тем, что только что узнал.
На некоторое время в гостиной воцарилась тишина.
Наконец Асмодей повернулся к Элирене и произнёс:
– Мне было приятно познакомиться с тобой, и я хотел, чтобы ты знала, чем нам грозит твой возможный отказ. Никто не станет тебя заставлять. Но поверь, если ты согласишься принять правила аркенорской игры, то можешь выиграть куда больше, чем получил бы в своём мире за всю жизнь.
Яна молчала. Он оценила предложение и понимала, что действительно не добилась бы на своей Земле того, чего сможет добиться здесь. Но в данный момент единственный приз, который не давал ей покоя, стоял в дальнем конце комнаты и не смотрел на неё.
«Какая же ты идиотка», – со злостью подумала она. Вздохнула.
– Я так понимаю, вы пытаетесь сказать, что мне пора идти?
Асмодей кивнул.
– Сегодня пройдёт торжественный вечер приветствия невест. Тогда я всем вам расскажу, как будет проходить Отбор.
– Вы, конечно, не хотите дать мне фору? – едко поинтересовалась Яна.
– Не могу, – Асмодей качнул головой. – Такова традиция.
Яна снова вздохнула. Огляделась по сторонам, размышляя, куда себя деть, и, подумав, направилась к двери, ведущей в сад.
***
Какое-то время она просто бродила по аллеям парка, пытаясь осмыслить всё, что произошло.
Никак не удавалось привыкнуть к мысли, что теперь она навсегда останется здесь. Из ниоткуда вылезала непрошенная тоска по оставленной Земле.
Яна рассматривала свои руки, непривычно белые и гладкие, запястья в обрамлении кружевных манжет, и не могла поверить, что всё это происходит с ней наяву. И в то же время… хотела.
Наконец, повернув в очередной раз, она увидела перед собой один из многих входов в гостевое крыло. За окнами виднелись силуэты, доносилась негромкая музыка.
Яна узнала фигуры двух девушек, игравших в карты, и поняла, что вышла к тому залу, который показал ей принц.
Поколебавшись, она решила, что стоит начать вливаться в местную жизнь, и направилась к дверям.
Едва дверь захлопнулась за спиной Яны, шесть пар глаз уставились на неё. Трое, стоявших у окна и занятых беседой девушек, впрочем, быстро потеряли к гостье интерес. Двое у карточного стола о чём-то зашептались между собой. На лицах их появились улыбки, в которых брезгливость мешалась с насмешкой, и, обойдя стол с двух сторон, они направились к новенькой.
«Интересно, у них тут полагаются вписки в… гарем?» – подумала Яна. Она не знала, что раздражает её сильней – эта угроза, написанная на лицах девушек, или тот факт, что ей предлагают драться за сомнительную привилегию стать одной из семи невест.
Она уже обдумывала, что делать с двумя разодетыми в шелка красотками, когда шестая, до сих пор стоявшая у фортепиано с бокалом вина, отставила его на крышку музыкального инструмента и решительно раздвинув руками двух других претенденток, вышла вперёд.
– Моё имя Ларвель, – сказала она и протянула руку, на которой кружева было ещё больше, чем на рубашке Яны. Манжеты Лаэрвэли, к тому же, усыпало золотое шитьё, а ногти были длинными и полированными до блеска.
– Моё имя… – Яна запнулась, не зная, должна ли представиться так, как привыкла, или использовать то странное имя, которым обращался к ней Надаэр – Элирена. Она толком не знала, что знают эти девицы, но подозревала, что лишнего тут лучше не говорить.
«Как я ненавижу это всё…» – подумала она про себя.
– Элирена, – решилась она и пожала протянутую руку.
– Ты седьмая? – спросила Ларвель.
– Видимо, да.
– Может, хотя бы ты знаешь, что нас ждёт? – тут же вмешалась одна из той парочки, которая совсем недавно собиралась поиздеваться над ней. Презрительное выражение уже сползло с её лица, оставив за собой только тень.
– Мне сказали, что до вечера нам ничего нельзя знать, – честно ответила Яна. – «Традиция», – передразнила она.
Другая картёжница фыркнула.
– Эти традиции сводят меня с ума! Твердят, что выбирать будет сердце Аркенора – как будто мы не знаем, как делаются такие дела! Скорее всего решение принимает Торван! Он стоит у Асмодея за спиной!
