Книга Клетка - Елена Рейвен

— Саша, они такие дурные и классные одновременно, что я прямо пожалела, что до сих пор не завела себе собаку! — она хватает меня за руку, не осознавая, что ведет себя, как маленькая девочка на аттракционе. Зато я вижу перед собой ту девушку, которой Василиса была когда-то, и от этого меня ещё сильнее разбирает злость на ублюдка, который почти сломал эту девочку.

Три с половиной часа Васькиных восторгов дарят и мне наслаждение, но куда больше меня радует, что не всё потеряно для рыжей птички. В итоге всю дорогу до дома слушаю восторги и неиссякаемый поток пережитых ощущений.

— Я рад, что угадал с сюрпризом, — торможу возле дома в Подмосковье, глушу мотор, но не двигаюсь с места.

— Угадал? — Василиса отстегивает ремень безопасности, но выходить из машины не спешит, сижу и я, рассматривая девушку в свете луны. — Это просто невероятное путешествие, я так не веселилась лет с тринадцати, когда в наш город приехали аттракционы и разместились в парке.

— Но в Москве столько развлечений, что этот Ледовый городок — лишь малая толика всего.

— Странно, что ты постоянно забываешь о том, какая жизнь у меня в этом городе, — веселость исчезает из голубых глаз девушки, но я не позволяю ей отвернуться.

Протянув руку, поворачиваю голову Василисы к себе за подбородок и в то же мгновение отпускаю “тормоза”. Я хотел этого с того самого момента, как впервые увидел её на плече Ерошина. Обдолбаную, под кокаином и алкоголем, но всё равно желал, и сейчас это желание становится только сильнее. Василиса отзывается, судорожно вздохнув, и я тяну её к себе на колени, отодвигая водительское кресло назад, чтобы было больше места. Перелезая через трансмиссию, девушка задевает ногой приемник, и салон наполняет музыка с какой-то радиостанции, но всё это я фиксирую лишь периферийными органами чувств, полностью сосредоточившись на рыжей птичке, что седлает мои колени. Вася дергает молнию на моей куртке и стаскивает её с плеч, а я же снимаю с неё пуховик, а после забираюсь руками под свитер, касаясь рубца на спине, который хоть и затянулся, но ещё до конца не исчез. Дергаю вязаную ткань вверх и снимаю с Василисы и этот предмет одежды, оставляя на ней джинсы и бюстгальтер, через который проступают напряженные горошины сосков. Поднимаю голову и накрываю губами прямо через ткань упругий сосок, с силой втягивая его в рот. Девушка всхлипывает, зарываясь пальцами мне в волосы, и сильнее прижимает мою голову к своей груди. Улыбаюсь, прикусив зубами выступающую ягоду, оттягиваю её на себя, так что Василиса выгибается, откидываясь на руль, едва не оглушив всю округу сигналом клаксона. Переключаюсь на вторую грудь, а Васька ещё активнее дергает ремень на моих джинсах. Смеюсь от её нетерпения, лаская и наглаживая бархатистую теплую кожу, а после стаскиваю с себя джинсы вместе с трусами и дергаюсь, как от электрошока, когда тонкие пальцы девушки касаются моего члена, скользя по всей длине до основания и обратно.

— Мы уже играли в эту игру, дорогая, — хрипло проговариваю, расстегивая пуговицы и молнию на её джинсах и стаскивая с бедер и ног девушки ставшую ненужной одежду, лишь мимолетно касаясь разгоряченной плоти между её бедер. — Сыграем иначе в этот раз, — обвожу рукой, едва касаясь, набухшие от прилившей крови складки и тут же толкаю сразу два пальца в жар влагалища, едва не кончая, когда она сжимает их внутренними мышцами.

— Я готова, — выдыхает Вася, приподнимая бедра, и обхватывает мою голову руками, а после наклоняется, закрывая рот поцелуем.

— Чувствую, — тяжело дыша, отзываюсь, затем приподнимаю Василису за бедра и медленно, по миллиметру, опускаю на свой член, оказываясь наконец там, куда я так давно стремился. Ловим судорожные выдохи друг друга одновременно, когда губы сливаются в поцелуе, смешивая горячее дыхание в одно целое. Вновь целую и поднимаю девушку, но лишь настолько, чтобы опять скользнуть в горячую влажность и замереть там на полсекунды. Прикрываю глаза, сосредоточившись на ощущениях. Снова подъем и спуск, Василиса добавляет амплитуду, а её горловые стоны буквально обрушивают на меня лавину из жадной потребности, ревности и желания стать единственным, кто слышал и слышит это, кто ощутит на себе, как она двигает тазом, толкаясь мне навстречу каждый раз. Движения становятся быстрее, дыхание — короче, а возбуждение нарастает в теле, подобно туго закручивающейся пружине, которая вот-вот должна лопнуть. Ещё толчок — и я ощущаю давление вагинальных мышц девушки, в оргазме стискивающих мой член, а в салоне раздается крик наслаждения Васьки, заглушенный моими губами.

Резко выхожу из тисков плоти, пока сам не кончил прямо в неё, умудряясь испачкать спермой и свой живот, и девушки. Василиса падает мне на грудь, тяжело дыша, а я же кое-как дотягиваюсь, чтобы погасить свет в салоне, который даже не заметил, когда включился. И лишь сейчас осознаю, что если бы кто проехал или прошел по улице, то мог узреть целое секс-шоу. Печка работает, и в машине тепло, а, учитывая наши разгоряченные тела, то можно сказать, что даже жарко.

— Как ты? — только теперь я понимаю, что это был наш первый раз, хотя за сегодняшнюю ночь он вряд ли окажется последним. Это как пустить ребенка в сладкое царство и ожидать, что он не станет объедаться. Я хочу всего и сразу, но перво-наперво надо понять, нормально ли себя чувствует девушка.

— Не знаю, но я не хочу шевелиться, — Вася трется носом о мою шею и грудь, вызывая тем самым легкую улыбку на моих губах.

— Но ничего не болит?

— А, ты про это, — чувствую, что и она улыбается. — Всё хорошо, Саша. Я в порядке.

— Хорошо, тогда передвигаемся домой, а то в машине не слишком удобно лежать голыми.

— Ты прав, — она реально хихикает, и я, опешив, смотрю на девушку. — Дома будет удобнее.

— Ничего себе заявление, — хмыкаю и, позволив Василисе соскользнуть с колен на соседнее сиденье, поправляю джинсы и свитер, а после наблюдаю, как она натягивает на себя одежду. Покидая салон “Тойоты”, куртки мы только набрасываем на плечи. А возле дверей я вновь обнимаю девушку и накрываю её губы своими, целуя так жадно, словно мы и не занимались сексом каких-то десять минут назад. Вася обнимает за плечи, мгновенно отвечая на поцелуй, и прижимается теснее, пока я открываю дверь и завожу нас в темноту дома. Свет не включаю, предпочитая чувствовать тепло и касания, чем наблюдать за её реакциями. Ласкать, чтобы и она ощущала мои прикосновения, а не видела, и воспринимала на уровне осязания лишь меня одного и инстинктивно запоминала эти ощущения на всю жизнь.