права свои мечом доказывать.
Прибавили, что он Великом княжеством Литовским продолжает править и королевства не хочет. Поляки, будучи озадачены столь суровым посольством, другого короля себе [288] избрать, умыслили, опасаясь того, что если бы склока с Литвой началась, то крестоносцы бы на Польшу наезжали.
Потому еще Казимирового умысла попробовать им показалось, отправил тогда к нему Пшедбора Конецпольского, сендомирского, и Сцибора Шарлея, иновроцлавского, каштелянов, но и эти такой же, как и другие, ответ получили.
Потому сенат коронный и рыцарство на двадцать восьмой день марта в Петрков съехались. Все Священство Господнее набожно приняв, дабы тем самым как можно более свято о Речи Посполитой говорить, начали правила выбора нового короля составлять. Под такими условиями, что Казимиру первое место в принятии королевства оставили. И разговоры епископов все склонялись к Фридриху, марграфу бранденбургскому, который был до этого зятем и наследником Ягелловым провозглашен. Против был лишь Павел Крицкий, епископ плоцкий, который на кого-то из двух братьев князей мазовецких голосовал: или Владислава, или Боле– слава. Его поддержали Ян Чижевский, каштелян, и Ян Тенчинский, воевода краковский, Лукаш из Горки, воевода познаньский, а также большое число рыцарства на Болеслава согласилось.
Так тогда с позволения всего сената Болеслав, князь мазовецкий от Винцентия, архиепископа гнезненского, был бы королем назначен, если бы Казимир перед свидетелями с волей своей отмененной познакомил. А Казимир, услышав, что на сейме петрковском случилось, послал к матери, королеве, тайно, дабы господ вновь к тому ([его избранию]) наговорила. Она это легко получила, что Малые поляки сразу же на него [288v] дали согласие и в Великую Польшу послали, дабы волей своей от избрания Болеслава к избранию Казимиру склонили. Те, это вновь охотно сделав, и вновь послов к Казимиру, великому князю литовскому отправили, дабы в день последний сентября в Парчеве[137] с ними на сейм ехал. Когда господа польские съехались в назначенный день в Парчев, то Казимира долгое время напрасно ожидали и когда ему наставляли, дабы приехал, тот сказал: «Еще о воле мы своей о принятии королевства не провозгласили, однако в Брест приехали. Но если господа польские хотят что постановлять, пусть в Брест приедут».
Так тогда господа польские шесть сенаторов из Парчева в Брест послали. Он те условия легатам представил, что иначе не хочет королевства принять, только если бы сперва Подолье, Луцко, Олецк, Лопатин, Великое Гродло Литве поляками должны быть возвращены, земли с уездами. Этих условий когда поляки не хотели принять и разъехаться, не сделав ничего, готовились. Когда ему некоторые из господ польских тихо сказали, что ему это можно будет Литве вернуть и отнять от Короны все, что будет хотеть, когда уже королем станет, то Казимир потом по их желанию дал согласие приехать в Краков на будущий год, на день св. Яна Крестителя для принятия королевства польского. Об этом Кромер lib. 22 шире пишет и Длугош свидетельствует, что Ломазы и Полубице, от староства парчевского и от Польши отняв, к Литве присоединил. И тоже это за это (как мазуры говорят) взамен поляки Литве отдали коронацию Стефанову[138]: ПЛП Ничего нового под солнцем [289]
Казимир Третий Ягеллович, король польский и великий князь Литовский, в году 1447 июня месяца дня двадцать пятого
Казимир, Великий князь литовский, со своими господами
Литовскими, русскими, князьями и гетманами
И со Свидригелом, дядей, красиво, громко, стройно
Въехал в Краков, где принят был поляками щедро,
Василий тоже Олелькович князь приехал,
Русским строем, казаков большую свиту имел.
С ним Юрий Семенович, Василь Красный, потом
Радзивил, Кежгал, Гаштолт своими одеждами золотыми
С двумя тысячами коней. Из Мазовша князья
Владислав, Болеслав, братья польские, господа
Радборские, освенцимские, цешинские князья,
Генрих из Эльбинга, Людвиг из Мевы, комтуры,
Мать Казимирова, из Чехии, со Шленска господа
Епископы с прелатами, при этом аббаты
На следующий день после въезда все собрались
Дабы Казимира, согласно обычаю короновать.
В воскресенье месса начата, Казимир введен
В костел одетый и на престол возведен.
Винцентий, архиепископ, сам его же помазывал
И после церемоний других короновал.
Но кто бы видел чудеса, что там случились,
Девушек из деревни в костел множество пришло с тем,
Что им скот взят королю в станции.
Плачем, гулом потревожили эту коронацию.
На следующий день, как обычай, короля привели
На рынок, с епископами князья мазовецкие
Поссорились за место, согласились потом
Краковяне присягнули же с подарком золотым.
Так когда коронация порядочно закончилась,
Поляки князей, князят литовских потчевали [289v]
И выпроводили их из Кракова вежливо,
Но Казимир сразу же хотел в Литву, тоскуя.
Но должен был в Великую Польшу с матерью ехать
Хоть хотел, но дорогой должен был Литвой пренебречь.
Там к нему в Калише Михаил, сын Зыгмунтов,
Пришел из Москвы, прекратив оные свои бунты.
Жалобно к королю просил, упав в ноги
Дабы посмотрел, и не был уже так далее на него суров
Дабы ему отчизну вернул, княжество Великое Литву
Но король презрел эту его печальную молитву.
Настоящий довод о смерти князя Михала Зигмунтовича
Должны мы более верить Длугошу и Кромеру, который это в lib. 22 свидетельствует, чемлетописцам русским, в том, что князь Михал Зигмунтович, когда потерял возможность иметь место в Литве и взять престол отцовский, к тому же когда он увидел, что ему Казимир на горло стал за его распри, удрал сперва из Литвы в Мазовше, к шурину своему, князю Болеславу, как об этом выше сказано было, а затем в Пруссию. А когда и там не мог быть в безопасности, убежал на Шленск и со шлензаками и с чехами на Польшу наезжал по-грабительски и по-разбойничьи.
Затем, как я понимаю, и как Кромер услышал, князь мазовецкий, Болеслав, шурин его(Михала), был на королевство польское назначен и пришел в Польшу, надеясь с его помощью корону получить Великого княжества Литовского. Но раз уж Казимира поляки короновали, то Михал, увидев, что надежда дырявая, притворился в покорности, и в Калише, как Кромер пишет, упав королю Казимиру у ног, просил о возвращении отчизны. Якобы при этом оно сказал: «Поскольку уже тебя Господь Бог снабдил королевством польским родным, верни тоже мою собственность, на
