Кто ж поймет, что из того вымысел, а в чем есть доля правды. Многие истории разнятся, но большинство сходятся в том, что в Гиз-Годолле обитают кровожадные, лютые звери, и соваться туда без особой нужды не стоит. А ночью — не стоит и по особой.
К вечеру, когда верхушки деревьев окрасились углями догорающего Нари, отряд охотников под предводительством Косаль Тага, занятого тяжкими раздумьями, приблизился к Гиз-Годоллу и разбил лагерь недалеко от леса. Но и не настолько близко, чтобы чувствовать его ледяное, смрадное дыхание.
Для ночлега выбрали развалины сгоревшего и давно покинутого людьми селения.
От некоторых домов остался лишь каменный фундамент. Кое-где были полуразрушенные стены — накренившиеся и обугленные, они застыли, словно их остановили в падении. Какие-то держались на подгоревших сваях, другие просто зависли, ожидая удобного момента, чтобы схлопнуться и придавить собой путника-растяпу.
Собрать остатки головешек для розжига не составило труда. Кос с Инзимой и Матаарой отправились на разведку, оставив проблему с костром и ужином на Лодисс и Ри.
Ло, осмотрев короткий лук и колчан со стрелами, достала пару камней из котомки и небрежно бросила их под ноги Ри, перед сваленнной кучей поленьев.
— Я за едой. Разведешь костер?
— Как? — Ри был сильно растерян и обескуражен, но уж лучше сразу расписаться в своем профанстве, чем потом из-за этого будут страдать другие. — Этими камнями?
— Это карги, идиот! — Ло начала было раздражаться, но видно поняла, что толку от этого не будет и решила успокоитьься. — Гвирт и пуру. Стучишь ими друг о друга и высекаешь искру. Ты серьезно никогда не видел карги? Вообще никакие?
— Я же из цнои, — пожал плечами Ри, будто извиняясь. — Мне лучше не подходить к ним близко.
— Что ты там бормочешь?! — Лодисс быстро теряла терпение. Она отложила лук и стрелы, в два широких шага подошла к Ри и крепко схватила за плечи. Ему показалось, что небогляд считает его виноватым чуть ли не во всех злоключениях, выпавших на ее долю, столько обиды и какой-то наигранной ненависти сквозило в словах, будто она хотела ненавидеть его, но не могла. Будто ее заставили приглядывать за ним. — Научись говорить четко и внятно! Зачем ты вообще выбрался из своей цнойской дыры?! — Ло почти кричала, но не громко, вся назидательная сила голоса была устремлена к Ри: — Принял бы смерть от рук дяди или отправился бы в его гарем! Что ты здесь делаешь?! И не надо мне байки травить про учения эклиотиков! Научился бы сначала различать карги, прежде чем впаривать эту чушь!
— Это гвирт, — сказал Ри как можно тверже, указав на тот камень, что немного засветился зеленым при падении. У самого тряслось внутри и от внезапного напора Ло и от близости небесных камней, но его выдавала лишь небольшая дрожь в руке.
— Ну так возьми его! — потребовала небогляд и, не дав опомниться Ри, схватила карг и силой вложила в трясущуюся ладонь парня.
Он вскрикнул, словно обжегся, и выронил камень. А сердце вспыхнуло и сжалось от мороза. В глазах защипали слезы бессилия и никчемности. Он оглядел кожу, ощупал ее, но никаких следов не обнаружил. Тут же его охватит стыд, будто он совершил великое предательство.
Но Ло не отступала. Она снова схватила гвирт и снова запихала его в руку Ри, хотя тот и сжимал пальцы, как мог. Небогляд накрыла его руку своей, чтобы он вновь не выронил камень, и ждала.
Сначала Ри закричал. Не от боли или страданий. Это был крик вины. Его обуяло ужасное, глубокое чувство вины за все те смерти, что приключились из-за его трусости, за тот страх, что испытывал он все это время. Стыд. Страх. Вина…
Ло держала его крепко, не позволяя вырваться. Недолго. И за этот крик ему тоже стало стыдно. Он стих и прислушался к себе.
«Заткнись! Заткнись! Заткнись! — злость лилась сквозь сжатые зубы прямо в душу. — Я должен быть твердым, как скалы Макарири. Как учил папа. — Ри постарался вспомнить, какими на ощупь были своды пещеры, но нащупал второй рукой узелки в мешочке, и стало вдруг спокойнее. — Вот. Значит узы не пропали. Они со мной. Они помогут, как помогали до сих пор».
— Ты хоть знаешь, как тебе повезло с нами? — Ло ослабила хватку. — Или ты думал добрести до самого Ноксоло, не повстречав по пути ни одного вшивого ублюдка с каргами за пазухой? Да тебя бы уже в Атаранги раздели и разули, а кишки бы намотали вокруг шеи.
— За что? — сухо сглотнув, спросил Ри.
— За что?! Причина тебе нужна? Да потому что некоторые садюги ничего другого и делать не умеют, — жестко ответила Ло.
— Но не все же?
— А ты у нас из тех, кто верит в лучшие побуждения?
— Я из тех, кто верит в связь с предками, и пока мне это помогало.
— Ну-ну, — небогляд похлопала Ри по плечу и отпустила, убедившись, что тот успокоился. — Я бы зашвырнула тебя вон в тот лесок и посмотрела, как предки помогут тебе в ночном Гиз-Годолле, да боюсь, твое бренное тело даже шмякнуться об землю целиком не успеет. Давай! Разжигай.
Ри покрутил в руке гвирт. Тяжелый. Тяжелее обычного камня такого же размера. Не жжет и не колет. Рука вроде тоже пока что не отсохла и язвами не покрылась. Значит, предостережения цнойских старожилов лишь россказни да сказки, чтобы удержать молодежь от побега из паутины сущих. Но Ри ни капли не жалел, что его затея с Майей не удалась. У нитей есть одно несомненное преимущество — они не вредят. А вот от каргов добра не жди.
Ри подобрал второй камень, приблизился к сложенным дровам, прицелился в приготовленные обломки коры и пучки соломы и сильно ударил им о гвирт. В темноте казалось, что искры высыпались из рук Ри.
Он подбросил тонких прутьев в разгорающееся пламя и вернул камни.
— У вас у каждого есть гвирт для добычи огня?
— Значение гвиртов сильно преувеличено. — Ло убрала камни в котомку. — Зеленых каргов достаточное количество, но все равно из-за них грызутся и пускают кровь. Он словно разменная монета для жизней охотников. Ты не поймешь. Если за мелин любой готов сложить голову, то гвирты, я считаю, и определяют сколько в каргхаре человека, а сколько зверя, получающего удовольствие от перегрызания глотки врага.
Небогляд подобрала лук и колчан и, прежде чем исчезнуть во тьме, задержалась, словно позволяя Ри задать последний вопрос.
И он спросил.
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем помогаешь мне?
Ри смотрел на Ло, а она — в глубину ночной бездны, переполненной видимыми лишь ей событиями. Она не ответила. Просто подтянула один из бесчисленных ремешков кожаного камзола и исчезла в обступившей со всех сторон кромешной тьме.
Оставшись один, Ри сосредоточился на костре. Облазив освещенную часть развалин, он собирал все, что может сгореть и подкладывал в огонь, который разгорался все больше.
Со стороны леса доносился густой шум, похожий на дыхание огромного животного, безмятежно спящего невдалеке.
