Помогите…
Помогите…
Помогите!
Никто не слышит. Никто не видит, как мне больно. Никто не хочет помочь… Меня забыли. Я…
Я сейчас умру.
Скоро я растворюсь. Исчезну. Все закончится, и мне будет все равно. Я стану воздухом. Воздухом. Воздухом…
–Открой глаза, – шепчет мне кто-то.
«Нет», – хочу сказать, но не могу.
– Открой.
Я чувствую свет сквозь сжатые веки. Они горят красным огнем, но я не хочу ничего видеть. Я жмурюсь еще сильнее.
– Лия… Давай!
Чей это голос? Такой родной… Я не могу, не должна сопротивляться ему…
Я открыла глаза. Зеленый, цветущий пейзаж вырос на месте подземельной мглы. От неожиданности я отпрянула и поняла, что меня больше ничто не держало. Я была не просто жива, я чувствовала все: как дышит каждая травинка, как свистит каждый листочек. Воздух был полон ими, полон движения, запахов, голосов.
Вся жизнь этой местности лежала передо мной. Я видела, как люди копали землю и приумножали ее плоды, сажали деревья и цветы, работали, ели, гуляли, засыпали под звездами на берегах рек… Здоровались друг с другом, любили, создавали семьи. Они летали на элатрах, плавали верхом на прозрачных дельфинах, заботились о животных и оберегали их.
Хранители.
Затаив дыхание, я смотрела, как жили эти люди. Их становилось все меньше и меньше. Элатры улетали и прятались в горах, дельфины больше не показывались из глубин, выжившие хранители собирались вместе и уходили в дальние земли. Когда-то они населяли весь Иннис, а теперь последние из них прятались в небольшой деревушке на краю земли.
В дверях одного из домов показалась молодая женщина с длинными светлыми волосами, собранными в высокий хвост.
– Лия! – позвала она.
Я вздрогнула. Попробовала подойти к ней, но меня будто снова связали. Я хотела сказать, что не могу пошевелиться, но она не смотрела на меня – она смотрела сквозь меня. Через мгновение мимо пробежала девочка лет пятнадцати.
Она налетела на стоявшую в дверях женщину и крепко ее обняла. Сзади к ним подкрался мальчик, примерно того же возраста, и резко выпрыгнул так, что женщина охнула, а девочка весело рассмеялась. Они были очень похожи, как бывают похожи только члены одной семьи. Мальчик с девочкой и вовсе казались разными воплощениями одной души: одинаковые глаза, одинаковая улыбка, одинаковые темные волосы – только у девочки они были чуть длиннее и не так взлохмачены.
Они втроем сели на землю перед домом. Мальчик увлеченно рассказывал о чем-то, а женщина расплела косу дочери и принялась медленно расчесывать ей волосы. Мне хотелось подойти ближе, уловить их разговор, но не получалось. До меня долетали только отдельные слова.
Восемнадцатилетие. День рождения. Церемония. Глядя на худенькие плечи девочки и на ее большие озорные глаза, я не могла поверить, что ей уже восемнадцать. Из разговора я узнала, что мальчик был на год младше ее, хотя казалось, наоборот. Женщина красиво причесала едва доходившие до плеч волосы девочки. Обе выглядели очень счастливыми. Они еще о чем-то говорили, потом все трое встали и скрылись в доме. Мне хотелось подойти ближе, заглянуть в окно, побыть немного с этой семьей. Что-то в них было очень знакомым, но как будто давно забытым.
Я стояла одна посреди двора, никем не замечаемая, и пыталась подавить внезапно возникшую тревогу. Я чувствовала, что должно произойти нечто страшное. Что-то в самом ветре, в самой тишине вечерней деревни предвещало беду, и когда я увидела человека, – запыхавшегося мужчину лет сорока с темными растрепанными волосами – со всех ног мчавшегося в сторону дома, я уже знала, что их ждет.
– Нандина! Лия! Саликс! – закричал он.
Дверь дома распахнулась, навстречу мужчине выбежала женщина, а за ней и ее дети. Он ничего не успел им сказать. Все больше людей начали выходить из домов и звать друг друга. Они кричали что-то о черных плащах.
– Совет? – лицо женщины стало мертвенно-бледным.
Мужчина кивнул.
– Бери детей и беги в лес, – сказал он.
– А ты?
Мужчина молчал. Нандина повернулась к детям и крепко их обняла.
– Бегите в лес и ни за что не выходите оттуда, пока мы не позовем.
– Ты должна пойти с ними, – сказала мужчина.
Нандина покачала головой.
– Саликс, береги сестру. Лия, береги брата. Что бы ни случилось, не оставляйте друг друга.
– Я не хочу уходить, – сказал Саликс. – Если на нас нападают, я хочу остаться и защитить вас.
– Я тоже, – сказала Лия.
Нандина достала что-то из кармана и надела на шею дочери. Это был длинный вытянутый кулон, светящийся изнутри ярко-синим пламенем.
– Не забывай, у тебя есть обязанности перед Иннисом, – сказала она. – И эти обязанности превыше всего.
Лия молча сжала кулон. Саликс взял ее за руку и посмотрел на родителей.
– Обещайте, что позовете на помощь, если она понадобится.
– Бегите скорее, – сказал их отец. – Что бы ни случилось, не высовывайтесь.
Саликс обнял отца, и они с сестрой побежали в сторону леса. Когда они скрылись из виду, Нандина и ее муж подошли к толпе, собравшейся посреди деревни. Сначала я хотела последовать за ними, но какая-то сила со страшной скоростью потянула меня в лес, за убегающими братом и сестрой. Это было странно – я не передвигала ногами и не шевелила, не могла пошевелить, ни одной частью тела, но я преследовала их практически вплотную без всяких усилий.
Они бежали довольно долго, потом, запыхавшись, перешли на шаг, но вскоре и вовсе остановились.
– Смотри, – сказал Саликс и показал на парящую в небе вереницу карет. Их было много – не меньше десяти, каждая запряжена элатрами спереди и сзади. Брат с сестрой молча проводили взглядом кареты и отвернулись, когда те исчезли за верхушками деревьев.
– Пойдем, – сказал Саликс.
Лия неуверенно кивнула, и они продолжили путь. Саликс шел впереди и вел сестру за собой. Не прошло и нескольких минут, как Лия остановилась.
– В чем дело? – спросил Саликс.
– Мы должны вернуться.
Лия выглядела очень испуганной. Она продолжала сжимать в руке подаренный матерью кулон. Он светился так сильно, что казалось, даже ее пальцы немного посинели от прикосновения к нему.
– Но мама с папой…
– Именно. Мама с папой, Саликс. Что если Совет доберется до них? Что если эти люди убьют наших родителей?
– Они не убьют… Никого… Просто разгромят деревню, как обычно.
– Ты уверен?
Саликс закусил губу. Он нерешительно покачал головой и сказал:
– Тебе нельзя туда идти.
