— Ну, у меня их с собой нет, — развожу руками.
— Что? Как это возможно? — Настя смотрит на меня так, словно я испортил сюрприз ко дню рождения, которого она ждала весь год. Ее надутые губы заставляют меня всерьез хотеть снова взять ее рот.
— Я заехал за тобой сегодня вовсе не для того, чтобы закончить вот так, — объясняю я.
Ее глаза сосредоточены на моем все еще возбужденном члене. Он явно не согласен, что, скорее всего, на сегодня все закончено, и я знаю он будет ныть от боли, когда я вернусь домой. Не важно, что она отсосала у меня. Да, это было потрясающе, но уйти вот так после того, как я оказался внутри нее, почувствовал ее, все равно что умереть медленной смертью.
— Ты всегда должен быть готов, — шипит она, садясь.
— Я не хотел сглазить.
Мой член дергается от ее непрерывного изучения. Я серьезно думаю о том, чтобы снова поднести его к ее губам, но она встает с кровати и скользит мимо меня.
— Ложись. Я сейчас вернусь, — Настя исчезает в коридоре, направляясь в комнату Лары, поэтому я делаю, как она говорит, надеясь, что она ушла за презервативом. Когда она возвращается, то находит меня распростертым на ее кровати с кулаком вокруг моего нетерпеливого члена. Я уже сбросил свои ботинки, джинсы и боксеры и готов к тому, что она задумала, когда вернется.
— Я нашла парочку, — она поднимает руку, из которой выглядывают уголки нескольких пакетиков.
— Похоже, ты не планируешь сегодня спать?
Настя отвечает на это непристойной ухмылкой и кладет все, кроме одного презерватива, на тумбочку рядом с кроватью. Затем она разрывает упаковку, отмахивается от моей руки и скатывает латекс вниз по моему члену.
— Нам нужен размер XXL, — говорит она, поглаживая мой член своей рукой.
— Эти тоже нормально, — уверяю я ее и крепко сжимаю губы, очень желая посоветовать ей принимать противозачаточные, чтобы между нами не было никаких барьеров.
Убеждаю себя, что она все еще будет ощущаться хорошо и с презервативом, даже после того, как я попробовал ее тесноту без него, но затем она садится на мою талию, выравнивает меня и скользит вниз по моей длине.
— Боже, — стону я.
— Все нормально? — она снова поднимает бедра.
— Идеально!
Я сторонник быстрого и жесткого, но медленное скольжение Насти вверх, а затем обратно вниз по моему члену снова и снова — это рай.
Когда она снова опускается, я чувствую, как она трется клитором о мое основание. Ее глаза закрыты, рот приоткрыт, когда она всхлипывает от удовольствия. Я наслаждаюсь каждой секундой, но долго не протяну. Одной лишь ее хватки на моем члене уже достаточно, чтобы отправить меня через край.
— Сядь, — говорю я, и она переставляет ноги наперед, что позволяет ей погрузиться еще глубже. Мое дыхание вырывается сквозь стиснутые зубы. — О, Боже. Насть. Ты заставишь меня кончить.
— В этом-то и суть, — мурлычет она.
Облизываю большой палец, прижимая его к ее набухшему, нуждающемуся клитору. Ее рот приоткрывается, и мое простое прикосновение похоже на зажигание запала. Ее ноги изгибаются снова и снова, когда она приподнимается и снова опускается. Это не что иное, как чистое блаженство.
— Давай, детка, — приказываю я, сильнее нажимая большим пальцем и одновременно поднимая бедра.
Она взрывается, ее хватка и конвульсии ее освобождения толкают меня через край вместе с ней. Настя без сил падает мне на грудь, прерывистое дыхание вырывается из ее губ, но я продолжаю двигать бедрами, пока мой член не перестает дергаться внутри нее.
Я совершенно опустошен, обнимаю ее крепко и еще долго держу.
***
— Паша?
Я вздрагиваю, когда она произносит мое имя.
— Ты заснул?
— Я, наверное, задремал. Я плохо спал прошлой ночью.
— Нам нужно привести себя в порядок.
— Душ? — мысль о том, чтобы покинуть эту кровать, о том, чтобы она слезла с меня, кажется мне пыткой.
— Я слишком устала для полноценного душа. Просто вытремся.
— Не могу пошевелиться.
— Я могу привести тебя в порядок, — предлагает она. Мысль о том, что ей придется снять полный презерватив с моего члена и избавиться от него, дает мне достаточно энергии, чтобы сесть с ней на руках.
Движение ее тела, скользящего по моему члену, привлекает его внимание. Должно быть, она это чувствует, потому что смеется.
— Он готов ко второму разу?
— Не уверен, что переживу это, — бормочу я.
— О, хорошо, — в ее голосе слышится облегчение. — мне итак будет больно.
— Хочешь, я поцелую тебя там, и тебе станет легче? — я знал, что это может быть проблемой, когда погрузился в нее. Скольжение было легким, потому что она была очень мокрой, но хватка сказала мне, что для нее это было давно. Она выжала из меня жизнь, и я не могу сдержать улыбку, которая растягивается на моем лице.
Настя слезает с меня и стягивает блузку и лифчик, заставляя меня понять, что я даже не потрудился полностью раздеть ее перед тем, как мы занялись сексом.
— Я полный придурок, — признаюсь я.
— Почему? — она хмурит брови, когда я встаю рядом с ней.
— Потому что не раздел тебя полностью до того, как набросился на тебя…
Она берет меня за руку и ведет по коридору в ванную.
— Набросился, да? — она улыбается мне, открывая кран. Я бросаю презерватив в маленькое мусорное ведерко и поднимаю сиденье унитаза.
— Тебе нужно уединение?
— Не а. Просто надо отлить.
— Мило, — говорит она с отвращением, но когда я оглядываюсь через плечо, на ее губах играет улыбка.
Закончив, я оборачиваюсь и получаю теплое влажное полотенце.
— Я снова останусь на ночь, — говорю ей, когда наши глаза встречаются.
— Неужели?
Я киваю, ополаскивая полотенце.
— И я буду спать голым, — я надену боксеры, если Настя действительно этого захочет, но надеюсь, что она этого не сделает.
