— Покажи мне, как сильно ты меня любишь, — требую я.
Это то, что мы часто делаем, хотя обычно это делается в более интимной обстановке, и Паша использует свой рот и другие части тела, чтобы донести до меня эту истину.
— Ты заставляешь меня твердеть, — говорит он, прижимаясь губами к моим.
— Я не вижу в этом проблемы, мы можем пойти в твою комнату.
— Я привел тебя сюда пораньше не для того, чтобы раздевать.
— Как жаль, — кусаю его за губу, пока он не начинает стонать, прижимаясь своим удлиняющимся членом к моему животу.
— План был в другом, — бормочет он, но не делает ни малейшей попытки отстраниться от меня. Целую его глубже, пока он не хватает меня за руки и не делает шаг назад.
— Насть!
Обожаю, когда он говорит так. Во всех тысячах интонаций. Нежно, игриво, страстно, просяще, требовательно… Я люблю их все.
— Да? — мурлычу, нуждаясь в нем.
В окружении свадебных украшений я становлюсь сентиментальной, и надеюсь использовать секс как отвлечение.
Расстегиваю верхнюю пуговицу на его рубашке, но он делает еще один шаг назад и опускается на одно колено.
— Я люблю тебя так, как не мог и представить, — начинает он. — Каждый новый день я люблю тебя больше, чем вчера. Еще с той поры, когда я был маленьким мальчиком, я знал, что ты — единственная, на ком я когда-либо захочу жениться, и это верно по сей день.
Из меня вырывается нервный смешок.
Его глаза закрываются на долгий момент, и я боюсь, что все испортила.
— Паша?
— Ш-ш-ш, — настаивает он. — Я должен переформулировать свое предложение, — его глаза распахиваются, и на лице появляется широкая улыбка.
— Я больше не ребенок, не маленький мальчик, цепляющийся за девочку, которая прогоняет его ночные кошмары. Я взрослый мужчина, который планирует провести остаток своей жизни, поклоняясь тебе. Ты выйдешь за меня замуж?
Слезы не успевают собираются на ресницах, быстро скатываясь по моим щекам.
— Ты уверен?
— Я никогда в жизни не был так уверен как сейчас. Насть… ты будешь моей женой? — снова спрашивает он.
Тяну его вверх, призывая подняться, и прижимаюсь к его груди, ища губами губы.
— Да, — голос срывается, когда я борюсь с рыданиями. — Ты точно уверен?
— Хочу, чтобы ты знала, — он вытаскивает из кармана брюк коробочку, — это кольцо у меня уже несколько месяцев. Я просто ждал идеального момента. О, черт! Я должен был вытащить его раньше? Насть…
- Я люблю тебя, — признаюсь я, снова прижимаясь губами к его губам.
Из них вырывается стон, когда я сжимаю его зад, но когда я тяну руки к молнии его брюк, он перехватывает их.
— Сейчас не время для этого!
— Сейчас идеальное время! — возражаю я, снова протягивая к нему руку.
— Ты не слышала, как ребята только что вошли в дом?
Мое лицо горит от смущения, когда Чили кричит на входе в комнату:
— Продолжайте! Я наслаждался зрелищем!
Вслед за парнями в дом входят жених с невестой, а за ними все семейство Воронцовых.
Через полчаса мы все уже сидим за празднично накрытым столом. Меня окутывает теплая семейная атмосфера. Есть особый уют в такой камерной свадьбе. Мы с Пашей еще не успели обсудить, какой будет наша. Но, думаю, это будет что-то простое.
Все настолько расслаблены и безмятежны, что даже бывалые спецназовцы подскакивают от неожиданности, когда вдруг входная дверь с шумом распахивается и все поворачивают головы в ее сторону. Беркуты сразу же вскакивают на ноги. Матвей хватает со стола огромный нож для свадебного торта и напряженно сжимает его в руке.
На несколько секунд в воздухе повисает тишина. Даже маленький Максим перестает ворковать себе под нос. Потом со всех сторон одновременно раздаются стоны и возгласы:
— Что за черт!?
— Как ты здесь оказался?
— Парни, вы тоже это видите?
— Неужели это ты? Вот это новости…
— Las putas portuarias gobiernan el mundo*, - истошно кричит огромный попугай Ара в клетке, которую держит в руках нежданный гость.
На его губах появляется греховная улыбка, пока он сканирует помещение. Незнакомец пропускает Софию, то ли от того, что у нее на руках Максимка, то ли от убийственного предупреждающего взгляда Марка, и останавливает свой взор на невесте.
— Обними же меня скорее, mi amor! — говорит он нараспев, приближаясь к ней.
— Вообще-то, это моя жена! — грозный рев рассекает воздух.
— Понял, amigo. Perdóname!** — гость поднимает руки в знак капитуляции и снова путешествует по компании лукавым взглядом из под черных густых ресниц, пока не задерживается на мне, обжигая даже с такого расстояния.
На всех парусах он устремляется к новой цели, раскрывая руки (смуглые татуированные руки!) для объятий: — Mi corazón!***
Мне кажется, или меня начинает окутывать флер его дерзкого обаяния?
— Вообще-то, это моя невеста! — рев Паши не менее суров. Не знала, что у него в арсенале есть такие нотки!
— Невеста?! — восторженно визжит София, глядя на нас с Пашей.
Нарушитель спокойствия отступает и, поверженно падая в кресло, с резким испанским акцентом произносит: — Если уж тут нет свободных женщин, — вальяжно вытягивает ноги. — тогда принесите мне Ром! — его рука взмывает над спинкой кресла и указательный палец требовательно рассекает воздух. — И воды попугаю!
— Мужчины, прячьте ваших дочерей, — бормочет Максим Викторович рядом со мной, — худший кошмар всех отцов пожаловал в город…
перевод с испанского —
* Портовые шлюхи правят миром.
** друг, прости меня.
*** сердце мое.
Конец
