— Я рад, что Лу вам понравилась, — с искренностью сказал он.
— Ты решил, как поступишь? В Академии есть негласное правило…
— … никаких романов со студентками, — кивнул Антон. — Магия любви и…
— … особое отношение. Академия должна учить и иногда… мучить – эффективности ради. Трудно заставить любимую стирать палочкой ладони до волдырей, гонять хищную нечисть на полигоне и пересдавать экзамены. А ты еще и ее куратор.
— Я все решил. Уйду в длительный отпуск, как только Лучезара закончит первый курс. Вернусь в Академию, когда она выпустится. А пока продолжу свои исследования и работу в агентстве. Семерку мою жалко, но я и так много им дал… и надеюсь, дам еще. Сейчас, главное, чтобы будущее наступило, для меня и для всех, — пошутил Тони, слегка передернувшись.
— Определенно, — невесело согласился отец.
Влад вошел привычно степенно, но было видно, что его распирает от новостей и вопросов. Да, Лебединая Усадьба теперь принадлежит Тони! Хоть завтра вселяйся! А насчет женитьбы это правда?… Да ладно! Вот та куколка в гостиной?! Губа не дура, братец!
Владимир присел на подлокотник кресла, продолжая болтать. Антон не стал ходить вокруг да около и спросил в лоб:
— Ты любил Мадлену?
Это всегда удивляло Тони в брате: вот и рот до ушей, и глаза смеются, и все вдруг стирается, а в глазах тоска, как у мима, вернувшегося в гримерку после утомительного шоу в балагане. Он не всегда такой был. Когда это началось? Не тогда ли, после смерти девушки-фавнессы?
Влад медленно опустился в кресло, чуть наклонился вперед, рассматривая узоры на ковре. Глухо сказал:
— Я должен был представить ее вам… чрез пять дней… как свою избранницу. Через пять дней после того, как…
— Это значит…?
— Учитывая особенности нашего рода, скажу, что провел следующий год практически в статусе вдовца… со всеми вытекающими.
— Имп! — выругался Антон. — Почему ты не сказал?
Вендиго выбирают долго, и если выбрали, отпускают свою половинку тяжело, чем бы это ни было. Тони представил страдания брата. Удлинившиеся когти кольнули ладонь.
— Обратился в храм Чернолики. Там… помогли, — Владими́р пожал плечами. .
— Рассказывай, — сухо велел Владу отец.
— Она была яркой… любила необычные вещи… наряды, сумочки, шарфы. Эггелтон – фамилия ее матери. Они с Альбиона, «благословленные фавнами» - так их там называют. Отец Мадлены был из «пустых», но в ней проявился Дар Разоблачения. Ей было этого недостаточно. Она пыталась вернуть расположение семьи бабушки, которая очень прохладно относилась к зятю. Дело в том, что Эггелтоны – из каких-то особых фавнов, используют руническую магию и способны выводить из Лабиринтов.
— Лабиринты? — Макар Гаврилович нахмурился, прикоснувшись ко лбу.
— Магические структуры, создание которых приписывается Королеве Мэб во всех ее рождениях, — от двери донесся храбрый, но немного дрожащий голосок. — Их еще называют Кругами Фей, но это неверное название. Это… другое. Они тоже появляются словно из ниоткуда. Вырастают как из-под земли, а может, так оно и есть. С ними борются много лет, но… Простите. Я понимаю, что это… личное, но…
— Мы с Лучезарой работаем над делом вместе, — быстро проговорил Тони, вскакивая. — Я был бы рад, если бы вы позволили ей присутствовать при нашем разговоре.
— Входите, — устало кивнул Влад, слабо улыбнувшись.
— Извините, — немного жалобно проговорила Лу, опасливо оглядываясь на лестницу за спиной, — но меня там, кажется, решили закормить до смерти. Ой!
— У нас такое бывает, — сказал Макар Гаврилович с улыбкой, — просто учти, что в этом доме нужно всегда четко формулировать просьбу, пожелание или отказ. Как ты сделала только что, придя сюда. Садись, Лучезара. Думаю, я в полном праве говорить тебе «ты». Антон рассказывал, что ты не только его невеста, но и сотрудница. И что ты талант.
— Да? Да, нав…ерное, — пискнула Лу, усаживаясь рядом с Тони на диванчик и хватаясь за его руку, как за спасательный круг. — Вы говорили о Лабиринтах. Я… я все прочитала в нашей библиотеке, все книги об этом явлении. Как раз восемь лет назад на Альбионе участилось появление Лабиринтов. Потом наступило затишье, и все успокоились. А зря, я считаю. Любой, кто попадает в Круг Фей, выбраться из него самостоятельно не может, просто… блуждает, а потом Лабиринт… схлопывается. Люди и звери или погибают, или исчезают без следа. Считается, что так Мэб собирает свою «дань». Души. Или… или энергию. Никто не знает. А я думаю, энергию. Мэб нужно было накопить много магии, а у Древних в наши дни не так много способов ее добыть.
— Мадлена моталась туда-сюда, — кивнул Влад, продолжая рассказ. — Частично по делам Фонда, частично по своим личным. Она все надеялась, что в ней пробудится Дар фавнов – способность выводить людей из Лабиринтов. Не знаю, получилось ли у нее, но она что-то узнала. Звонила мне несколько раз, а я как раз принимал делегацию и ответить не смог. И узнал только утром, что…
— Делегацию представителей мануфактур по производству кристаллов? — уточнил Тони.
— Кажется… да.
— Она хотела тебя предупредить. Она узнала имя человека, заключившего Договор с Мэб. Продавшего ей душу.
Глава 37
Человека, о котором говорили Олевские, я не знала. Они не называли его имя, думаю, из осторожности.
Я покопалась в памяти и вспомнила, что читала где-то о способности темных магов использовать свое имя как маячок. Макар Гаврилович обронил, что шпион Мэб поселился неподалеку, на границе Старого Края, и это, вероятнее всего, тоже не случайность. Пару раз мелькнуло редкое женское имя. Я его слышала уже, в агентстве. Богдан несколько раз не очень добрым словом поминал девушку по имени Марта, насколько я поняла, их с Антоном одногруппницу во время учебы в Академии. Кажется, у нее был очень сильный коловрат.
Два и два сложить было не трудно.
— Марта. Она была твоей невестой? — спросила я, когда нас с Тони ненадолго оставили вдвоем после ужина, просто великолепного и очень… доброго.
Настолько хорошо в компании совершенно незнакомых людей мне никогда не было. Все были трогательно-милыми, даже Владимир, который быстро понял, что я люблю подколы и шутки, и весь вечер беззлобно подтрунивал надо мной и Тони. Я поняла, как сильно все это время скучала по дому. Хочу верить, что вместе с мужем приобрела вторую семью. Так, наверное, и должно быть в идеале – девушка находит супруга и новый дом, становится там женой, дочерью и сестрой.
— Нет, — Антон покачал головой. — Она никогда не была моей невестой, — он вдруг хитро улыбнулся, — потому что ею была ты. Я уже был занят. И знал об этом… в глубине души. Ждал и сопротивлялся любым попыткам связать меня узами брака.
— Ничего себе! Отличная отмазка! Ну ладно, прощаю, — шутливо проворчала я. — И постараюсь не ревновать.
