Глава 26
Дело о Снежной Невесте ( Агентство Магической Реконструкции 2 )
— Вот мы и встретились, Бес. Я же говорил.
Выйдя на яркий свет из полумрака дома, Тони не сразу заметил мужчину в плетеном кресле. Виктор сидел в тени. Он мог бы атаковать Антона, едва держащегося на ногах, но не стал: в доме уже орудовала бригада «ССЗПВ», а врачи выносили еле дышащего Ленни на узких носилках. И Лучезара все еще сидела на полу рядом с хохмящим Богданом. У Даньки всегда было так, с того самого кладбища на втором курсе Академии, когда он оказался единственным выжившим после «поцелуя фантома»: после шока – шутки и прибаутки. Пусть шутит. Немногие, кто пережил смерть друзей и почти полную потерю потенциала, смог бы хохмить после нападения «злых» костей.
Словно услышав его мысли, мужчина в кресле слегка потянулся и миролюбиво спросил:
— Зачем ваш друг вообще основал это ваше… агентство?
— Надеялся заработать на ловле воришек и мелких мошенников, — честно сообщил Тони. — Вы ведь не ожидали, что мы перейдем вам дорогу.
— Я? — Виктор поднял одну бровь.
— Не ты. Вы, — поправил его Олевский. — И я бы хотел поговорить с твоим хозяином. Тем, кто творит… это, — Тони поскреб иней на окне. Снаружи тепло, а из открытой двери тянет зимой. — С тем, кто убил Свету.
— Это я убил Хомутову. Я признаюсь. Ее и остальных. Мадлена Эггелтон. Есть… другие. Я не помню. Забыл. Это жажда крови. Она просыпается, и я ничего не могу поделать, — Козински грустно покачал головой. — Так и буду говорить на суде. Водить экспертов и реконструкторов на места убийств. Много работы… много.
— Ложь, — Антон посмотрел фантому в глаза. — Мотив?
— Личная месть. Ты убил моего брата.
— Твой брат убил Мадлену до…
— А ты многое накопал. Я говорил, я предупреждал его, что он тебя недооценивает.
— Кто? Кого ты предупреждал? Мне…
— Вы убили его дважды. Моего брата.
Антон сбился с мысли. Викто́р смотрел на раскинувшийся под обрывом скалы город. В углах рта у него образовались жесткие складки.
— Первый раз был… ты не помнишь, должно быть, Тони… в доме твоего отца.
— Я помню, — медленно проговорил Антон.
— Мы пришли за вашими сердцами, твоего отца и твоим. Пара слуг в доме, старый пес, один мужчина, женщина и ребенок. Легкая добыча. Кусочек сердца вендиго – и любое тело на выбор станет твоим без всяких условий. Не нужно будет сражаться с душой – полное подавление. Вкус еды, запахи, любовь женщины, боль… настоящая боль, не подделка… настоящая смерть… еще один шанс полноценно прожить человеческую меру времени… Так они говорили. А мы, дураки, молодые души, потерявшие материальную оболочку, прорвавшиеся в чужой мир, еще не знающие, как нам жить дальше, поверили… Матерый вендиго – твой папаша. Ты пока до него не дотягиваешь – так... щенок, который злобно рычит, не понимая, что с ним лишь играют. И не дотянешь. Хозяину скоро надоест игра, — фантом растянул губы в улыбке. С того момента, как Тони видел его сквозь кокон в подвале замка Горзулевичей, Викто́р постарел. Постарела его человеческая оболочка. — Мой брат погиб. Я заказал ему тело у нежить-мастера – кадавра.
— В гомункула нельзя вживить дух человека.
— Ты очень мало знаешь, младший Бес. Хозяин может все. Именно тогда мы с ним и встретились. Такой странный мир. Наглый. Открытый. Легко попасть – нелегко прижиться. Я официальный двоедушник, ты знаешь?
— Ты не двоедушник. Двоедушники принимают чужие души добровольно, ты – вторгся, подавив носителя. Как ты прошел проверку?
— А вот это тебе знать не положено. Хозяин разозлится. Он не такой, как мы. Ему не нужно твое сердце. И мне оно уже не пригодится. Но я уговорил его… попробовать еще раз, — Виктор облизнулся. — И он придет за тобой. Ты даже не представляешь, какой силой он обладает.
— Такой, что задумал устроить Грид?
— И все-таки ты не устаешь меня удивлять, Бес Олевский, — фантом смотрел на него почти с восхищением. — Жаль, что такой род прервется. Но в новом мире ему не будет места.
— Это мы еще посмотрим.
— Ах да, ты веришь в своего… ангела. Вижу, ты все еще прячешься за свою девочку с куколкой. Вендиго консервативны. Твой брат такой же? Из Светланы вышла отличная куколка. Не понравилась?
— Это был не ты, Свету убил твой Хозяин, — машинально проговорил Тони. — Какой ангел? За кого я прячусь? При чем здесь Владими́р? Откуда ты знаешь о кукле?
— Так много вопросов, — Викто́р повернулся всем корпусом и посмотрел сквозь окно.— Боюсь, ответы на некоторые из них найти ты не успеешь. А мне, пожалуй, пора.
Да, агенты как раз готовились выйти на веранду и ждали сигнала Тони. Лучезара сидела у стены, улыбалась, кивая Райяру, а сама кидала сердитые взгляды в сторону стеклянной двери. Антон отвлекся всего на секунду. Крика не было. Лишь шуршание подошв по траве и глухой стук удара. Тони бросился к краю обрыва. Виктор лежал внизу на камнях, серой кляксой с расползающимся вокруг ореолом алого.
— Врача! Медиума! — заорал Антон.
… Удар, еще удар. Множественный вектор. Фигура слева с шипением посылает в Антона струю песка. Песок тяжелый, мокрый – иной поднимался бы пылью и разлетался по всему тренировочному залу – но тварь очень сильна. Если бы не барьер, струи до глубоких ран посекли бы Тони кожу на открытых местах. Как же она ловка, эта песчаная нежить! Как умело создана! Одни кадавры рассыпаются под ударами из его палочки, однако на их месте вырастают другие. Антон с удовольствием повосхищался бы способностями студиозуса Куделя, если б не был так занят.
Студенты застыли у стены. С интересом наблюдают за тем, как суровый препод справляется с заданием, которое сам и задал. В тренировочных аудиториях есть реальный материал, песок, вода, а есть магические имитации – джунгли, пустыни, непроходимые северные леса. Сегодня практикум по защите. А наш граф Древобуржский справился лучше всех.
Кудель налепил кадавров, но это не просто жуткие, перекошенные и малоподвижные твари, которые обычно выходят из-под «свечи» первокурсников. Это гибкие и дьявольски сильные карлики-нормуры, порождение снега и льда. То, что тут они из песка, не мешает им атаковать со всей их злобной силой. Студенты у стен посмеиваются: препод слишком долго возиться с «проектом» студиозуса. Они просто не понимают: не будь Тони вендиго, Северным Бесом, имеющим власть над нормурами, половины из студентов уже не было б в живых. Студиозусы вытягивают шеи и толкаются. Движение у стены то и дело привлекает внимание песчаных тварей, но Антон отстреливает нормуров, не давая им приблизиться к первокурсникам или выстрелить в них песком. Парни и девушки вскрикивают, смеются, возбужденно переговариваются. Лучезары среди них нет. Антону стыдно, но он рад.
