Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– И чего она вам понарассказывала? Между прочим, не удивлюсь, если это она женишка кокнула.
– Зачем? – в один голос спросили и Юленька, и тип. Переглянулись, пожали плечами, сами удивляясь этакому совпадению, а Дашка ответила:
– Откуда я знаю зачем? Это вообще ваша работа, искать, кто кого и за что. А я предполагаю. Магда – стерва!
– Даша…
– Чего «Даша»? Тебе мало было? Сначала эта тварь за Юлькин счет жила… да Юлька из нее человека сделала! Вы б видели, какой она кикиморой была, глянуть не на что! – Дашка откинула волосы с лица и, сев на тумбочку, поглядела на растерянного Баньшина сверху вниз. – Да с ней никто и разговаривать не стал бы! Да за версту видно было, чем она дышит и чего хочет.
– И чего же? – Сергей Миронович отложил ручку, и та покатилась по столу. Упадет сейчас… Отчего-то у Юленьки возникло странное ощущение собственной лишнести, как будто само присутствие при этом разговоре было неуместно и что если встать и уйти, то эти двое не заметят.
Ручку она поймала и, сжав в кулаке, спрятала под столом. Уходить нельзя, тип враждебен и может обидеть Дашку, она хоть и громкая, и шумная, но в душе ранимая.
– А того, что и все, – устроиться получше. За чужой счет желательно. Что, разве не заметно было? Юльку с ходу в оборот взяла. Скажи, кто Магде шмотки покупал?
– Ну…
– А к парикмахеру приличному завел? И к стилисту? И…
– Даша! Какая теперь разница? – Юленька ощущала, как пылают щеки. Зря она не ушла, что теперь тип подумает? А то и подумает, что она, Юленька, благодарности ждала, а не дождавшись, отомстить решила.
– Большая, – веско заметил Баньшин, подтверждая нехорошую Юленькину догадку. – Так, значит, вы подругами были?
– Были, были. Еще какими. Не разлей вода просто. Слушай, а работу ей кто, тоже ты нашла? Вы б поспрошали на работе, думаю, там рассказали бы, что к чему… или у соседей…
– Я-то поспрошаю, – нехорошим тоном ответил Сергей Миронович. – А вы бы, гражданочка, шли отсюда, не с вами беседу имею.
– Грозный? Ну да, все вы грозные, когда при погонах и корочках, прям одна гроза и остается, человек весь выходит, – Дашка спрыгнула с тумбочки и куда тише, спокойнее, заметила: – Юль, я вправду пойду, у меня там Тошка один, и вообще… а Ильюха спит. Как проснется, так поговорите, ладно?
– А это кто?
– А тебе какое дело? – огрызнулась Лядащева, уже стоя на пороге кухни. – Ты ж у нас сам умный, вот и выясняй.
– Сердитая у вас подруга, – теперь Баньшин смотрел на Юленьку немного иначе, как именно – она не могла сообразить, по-прежнему строго и раздраженно, но… но это раздражение отличалось от того, какое было до разговора с Дашкой. Нет, права бабушка, ничего-то Юленька в людях не понимает…
Интересно, а тип ей понравился бы?
– Так, значит, вы с гражданкой Салопиной давно знакомы?
– Давно, с первого курса…
Толстый свитер, круглые очки и рюкзак. И узкий темный коридор, в котором нужно ждать чего-то, а чего именно – Юленька забыла. Странно, про свитер не забыла, а про смысл ожидания – так начисто.
– А теперь давайте-ка подробнее, – попросил Сергей Миронович, протягивая руку. Юленька не сразу догадалась, что нужно ручку отдать, а отдав, тут же пожалела. Не нужно, и вообще выставить бы его вон, пригрозить адвокатом и…
Плетью? Нет, этот, сегодняшний, о существовании плети не догадывается, и имя такое – Геката – вряд ли прежде слышал. И еще – это знание появилось словно бы из ниоткуда – не испугается. И не в незнании дело, а в чем-то другом. В чем – Юленька не понимала.
Ушел он скоро, сам, задумчивый, уже не злой, но по-прежнему усталый. И напоследок посоветовал:
– Наняли бы вы адвоката, Юлия Павловна. Дело-то нехорошее… и у знакомого вашего положеньице не из приятных. И у вас самой… мотив-то есть.
Вероятно, он не должен был говорить этого, вероятно, он знал, что не должен, и оттого снова рассердился, ушел, не прощаясь, и дверью хлопнул громко.
Вспыльчивый, как Дашка. И добрый, как она же.
Магда все-таки заставила себя вернуться в квартиру, силком, буквально перетаскивая себя со ступеньки на ступеньку, принюхиваясь, как когда-то, когда она возвращалась из школы и – три пролета, две площадки, чтобы угадать.
Жареная картошка и лук? Это хорошо, это запахи праздничные, от которых шаг сам ускоряется. Вилка-ложка-майонез, иногда, когда у отца все ладилось, то и кетчуп, и сосиски… и старая карга улыбается и даже спрашивает, не налить ли чаю.
Жареная картошка без лука – аромат настораживающий, потому что все могло повернуться как в сторону праздника, так и в другую, которая свидетельствовала о… о том, о чем Магда старалась не думать. Зачем? Придет время – спрячется. А пока… холодная картошка на сковородке, ложка, скребущая белую пленку жира на дне, молчащая старуха, отец, застывший у окна с видом отрешенным.
Но хуже, когда не пахло ничем…
Как в этом подъезде. Вот она идет, поднимается, стоит перед дверью, прислонившись лбом к косяку, и пытается понять, чем же тут пахнет.
Сыр с плесенью? Или плесень без сыра? Томные духи дамы с собачкой? Собственный запах Магды, соответствующий новому имиджу, подходящий к новой роли, но теперь вызывающий лишь тошноту.
Нельзя поддаваться, не сейчас, не здесь. Это унизительно, а с нее унижений хватит.
– Магдочка? Ты? А мы думали, что ты ушла, – Лешка смущенно захихикал, а его подруга вскочила с кровати и, прикрыв телеса не слишком чистым покрывалом, громко взвизгнула:
– Да что вы себе позволяете?!
– Заткнись.
– Леша, как она со мной разговаривает?!
– Заткнись, дура!
Заткнулась, побагровела, выпятила губы, выкатила обиду наружу, быстро заморгав глазами, выдавила слезу.
– Магдочка! – заскулил Лешик. Ну да, он бабских слез терпеть не мог. Странно, однако, чужих не мог, а ее, Магдины, терпел; со стонами, кряхтением, но терпел ведь! Хватит.
– Где ты вчера был?
– Я?
– Ты, Лешик, ты. Где ты был вчера?
– Со мной! – с вызовом произнесла Наденька, набрасывая покрывало на манер плаща. – Мы всю ночь были вместе.
Да, в это верится больше, чем в то, что Лешик убил Михаила. Нет, он, конечно, скотина, но для убийства – трусоват. Подловат. Беззуб и бесхребетен, но… но вот что-то же заставило вернуться? А это «что-то» никогда не подводило, еще со времен игры с запахами.
Магда попыталась сосредоточиться, выделить, выловить то самое, что мешало спокойно уйти, раз и навсегда оставив эту квартиру.
– Ты… тебя ведь не было вчера?
– Была! – Наденька попятилась и выставила растопыренные пальцы, одновременно пытаясь удержать сползающее покрывало локтями. – Была!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
