Её тело было предательски податливым и влажным. Против воли он доставлял ей удовольствие, каким бы мерзким на вкус ей оно ни казалось.
Впрочем, всё скоро кончится. Он оденется и уйдёт.
– Нет, – прошептал он, склоняясь над ней. – Мне этого мало. И тебе, похоже, мало одной плётки, чтобы вытрясти из тебя твоё чёртово сопротивление. Кто сказал тебе, что я тебя пощажу? Кто сказал, что я умею любить?
– Умели, – горько прошептала она. – Но больше нет.
– Именно, – осклабился он, вгоняя себя ещё глубже. Кира беспомощно застонала: ослабевшая, она была близка к экстазу, и её бёдра сами подавались навстречу ему, подлаживаясь под его ритм. – Хочешь получить наслаждение? Если скажешь «да», я тебе это позволю.
– Нет!
– Тогда я продлю твою пытку, – хрипло и многообещающе выдохнул он ей в ухо. – Ты научишься кричать так, как нравится мне.
И Кира действительно вскрикнула, когда он излился в неё, вколачиваясь в её беззащитную глубь, как стальной пресс.
Ослабев, она свернулась клубочком на полу, почти теряя сознание.
Холодный смех.
– Ну нет. Поспишь в другом месте.
Он больно потянул её за волосы, заставляя приподняться.
– Ползи.
– Куда? – хриплым шёпотом спросила Кира.
– Ты знаешь куда. Как обычно.
Взгляд Киры упал на сооружение в углу. Стальная рама ждала.
– Не надо, – обречённо и очень тихо сказала она. – Я правда этого не хочу. Я хочу только… только, чтобы вы… чтобы вы больше не…
Она заплакала.
Тёмный Лорд поднялся, медленно обходя её по дуге.
– Ползи, – повторил он. – Можешь умолять о пощаде, но сейчас я хочу увидеть, как колышутся твои соблазнительные округлости, когда ты тренируешь их на моём паркете. Потрись об него лобком, мне это тоже нравится. Доставь своему повелителю удовольствие, девочка, и, может быть, я не убью тебя сегодня.
Перстень на пальцы Киры вспыхнул.
Насчёт того, чтобы её убить, потрясённо поняла она, Тёмный Лорд не врал.
Надежды не осталось. Никакой.
Она закусила губу, смаргивая слёзы. И поползла.
– Не на четвереньках! – прикрикнул он. – Ползком. На животе. И медленнее.
Кира вытянула руки вперёд, лёжа на животе. Прислушалась к ощущениям от груди, прижатой к полу, от живота, по которому всё ещё проходили электрические токи от неполученного удовольствия…
… Тот, кто унижал её сейчас, был единоличным владыкой магического мира, которому давно не был нужен никакой донор, но он не отпускал её от себя, каждый раз терзая всё дольше, и не отпуская даже в постели: скрепив её горло и скованные за спиной руки распоркой, чтобы она не могла даже повернуться, он подпирал второй распоркой её разведённые в стороны ноги и небрежно запускал пальцы в неё, пока листал фолианты у неё на животе.
Возможно, ему даже казалось это романтичным.
– Ненавижу, – прошептала Кира. – Как я вас ненавижу!
– Но обожаешь сладострастно извиваться подо мной. Не будем врать друг другу, девочка. – Каблук Тёмного Лорда вдруг упёрся ей в позвоночник между лопатками. – А то я могу очень быстро и безвозвратно испортить тебе остаток ночи.
Рано или поздно он это сделает, поняла Кира знанием обречённой. Когда наиграется с ней. Убьёт или искалечит, или сделает что-то ещё. Пока она для него – слишком вкусная игрушка, но что станет потом?
Она больше не могла читать его эмоции. Ей слишком больно было не видеть в них прежнего тепла. Он был чёрной непроницаемой стеной, и если когда-то, в другой жизни, она была для него драгоценна, он больше не давал ей этого понять.
Её руки почти касались стальной рамы. Она всё-таки доползла.
В следующий момент он резко поднял её, и секунды спустя она оказалась распятой на раме. С ногами, разведёнными так широко, что ныли мышцы, с руками, скованными над головой, и ледяной стальной лопаткой, подталкивающей её сзади так, что она не могла отстраниться.
– Моё дурманящее наказание, – прошептал он. – Я отказываюсь признавать свою ущербность. Тот, кем я был раньше, был в миллион раз ничтожнее меня. Умение любить не делает меня богаче!
Кира подняла голову.
– Оно есть, – прошептала она. – Внутри вас. Всё ещё. Всегда.
– Нет!
– Да. И вы плачете ночью, потому что знаете, что не можете без него. Уже не можете.
– Я не могу без тебя, – хрипло прошептал он. И впился в её губы.
Он пил её жадно и безжалостно, царапая её горло, сжимая её так, что, казалось, она вот-вот упадёт бездыханной. Сминая её губы, заставляя дышать прерывисто и хрипло, и чувствовать, как между ног становится так жарко, будто она… будто она и впрямь хотела…
– Вы же можете быть совсем другим, – беспомощно прошептала она, когда он оторвался от неё. – Почему… почему?
Он сжал её лицо с такой силой, будто хотел раздавить.
– Замолчи. Замолчи, или, клянусь, я заткну тебя навсегда.
Его руки с пугающей медленностью погладили её по щекам, и Кире стало по-настоящему страшно. С кем она была, с чем она была – здесь, сейчас, наедине? Что он будет делать с ней? Душить, пока не потеряет приток воздуха окончательно?
– Ты любишь его, а не меня, – прошептал он наконец. – И никогда не полюбишь меня, что бы я ни делал.
Кира вздрогнула. В этих словах было слишком много правды.
– Вы…
– Я. Молчи.
Он выпустил её, сделав шаг назад. Обнажённая, распятая, прикованная, Кира могла лишь следить за ним взглядом.
И испуганно вскрикнуть, увидев, как он достаёт из ножен ритуальный кинжал. Вскрикнуть, вдруг поняв, что сама она сейчас находится в центре предусмотрительно нарисованного ритуального круга – и на ней нет ни единой защитной руны.
– Прощай, Кира Риаз, – услышала она.
А потом алое сияние перстня Тёмного Лорда заслонило от неё весь мир.
Кира открыла глаза, переводя ошеломлённый взгляд с мужчины, лежащего рядом с ней, на металлическое сооружение из распорок и кандалов посреди комнаты.
И выскочила из кровати, голая как была.
Он убил её.
Он… совершил над ней насилие и убил её.
И это произойдёт в будущем, если она позволит.
– Не прикасайтесь ко мне, – выговорила она дрожащим голосом. – Не смейте меня трогать.
Профессор прикрыл глаза рукой.
Потом молча потянулся за одеждой.
Кира одевалась тоже. Её трясло.
– Я уезжаю в Академию, – бросила она, не глядя на него. – Сейчас.
