Преступников убивает не закон, их убивают люди.
Джордж Бернард Шоу Глава третья. Flagrante delicto [67]
Романы и реальность
1
— Скажите, Оттавио, — внезапно прервав монолог о достоинствах и недостатках «рыцарской поэзии» тринадцатого и четырнадцатого веков, обратился к лацийцу его начальник, — у вас есть мечта?
Дело происходило за обедом. Обед у маркиза больше напоминал священнодействие и длился не меньше часа, следуя заранее заведенному ритуалу.
Во время приема пищи маркиз категорически запрещал присутствующим за столом говорить о делах. При этом поглощать пищу молча гер Шлоссен был, видимо, органически не способен, поэтому, в перерывах между тщательным пережевыванием еды и в паузах для перемены блюд, которых было четыре, он говорил.
Судя по тому, что за последние два дня службы успел понять Оттавио, его патрону не требовался собеседник, ему вполне хватало внимательного слушателя. Поэтому вопрос застал Оттавио врасплох.
— Мечта, ворст? — он на секунду задумался, — Я хочу вернуть для своего семейства наследуемый титул и герб. Добиться этого сейчас для моего поколения, чтобы передать семейный дар наследнику рода в полном объеме. Вот такая у меня мечта.
— Это не мечта, — ворчливо отозвался гер Шлоссен, устраивая свою тушу поудобнее в глубинах кресла. — Это вполне исполнимая жизненная цель. Да-да, не стоит вам с таким скепсисом поджимать губы. Вы думаете, вам просто повезло попасть ко мне? Нет. Сюда вас привели ваша репутация, ваше трудолюбие и упорство — ваши дела. Вас заметили, Оттавио, причем уже на самом верху, — для верности маркиз резко ткнул похожим на сардельку указательным пальцем в потолок. Оттавио только надеялся, что этот жест означал «графа Шпандау», а не то, что его заметил кто-то из слуг, проживающих на третьем этаже. — Сейчас Райх в кризисе, наступили смутные времена. А в смутные времена люди вроде вас или ваших братьев ценятся на вес золота. Но вернемся к мечтам. Мечта, мой практичный друг, это особое состояние ума и души. Это хрустальный замок, хрупкий и невозможный. Недостижимый идеал, к которому все же стоит стремиться, почти без надежды. Почти. Без надежды, — Последние слова маркиз подчеркнул резким жестом, ткнув в сторону Оттавио зажатым в правой руке массивным столовым ножом. — Наличие цели делает тебя человеком действия, способным успешно решать рутинные жизненные задачи. Наличие мечты делает нас подобными Владыкам и способными на великие дела. На великие дела, — нож снова свистнул, видимо, рассекая воображаемую куропатку. Настоящих должны были вот-вот доставить к столу.
— Вы когда-нибудь любили? — резко сменил тему гер Шлоссен. — По-настоящему, взахлеб, до самозабвения. Как в великих рыцарских балладах?
— Да, гер Шлоссен. Мне кажется, что да. Но я не готов это обсуждать. Эта история закончилась… банально. Не как в балладах.
Оттавио вновь почувствовал застарелую душевную боль.
Столько лет прошло, шестнадцать?
Он никогда бы не подумал, что спустя столько лет все еще будет ощущать хоть что-то. Та история оставила в его душе давно закрывшийся рубец. Старые телесные раны зарастают, но болеть не перестают. Это было ему отлично известно.
