Глава 25
Проснулась я в превосходном настроении. Отлично выспавшейся и отдохнувшей. С наслаждением потянулась, не спеша открывать глаза и ощущая мягкость простыней всей поверхностью кожи. Стоп. Я что, спала обнажённой?!
С чего бы это?!
Открыв глаза, обнаружила себя накрытой чем-то белоснежным и очень лёгким, сонно моргая, распознала в этом белоснежном одеяло. Заглянув под это одеяло, оказавшееся таким тонким, что сквозь него легко проникают солнечные лучи, получила прямое подтверждение, что таки да, спала я обнажённой. И не просто обнажённой: на некоторых участках тела находились зелёные листочки, по форме напоминающие кленовые. Нет, не на «тех самых местах», а на коленке, голени, бедрах, животе, чуть повыше груди, шее… пара листочков на руках… И, судя по ощущениям, на ягодицах тоже имелась парочка. Что за нафиг?!
И тут меня накрыло и затопило по самую макушку волной стыда! Потому что вспомнила всё, что предшествовало засыпанию! Вспомнила во всех подробностях!
И полёт в обнимку с нагшасом на грифоне, и своё пение, мамочки, и это протяжное, с придыханием «любимый мо-ой», и его руку, настойчиво накрывающую моей ладонью эм… комплимент моим вокальным данным!
Чёрт! Чёрт! Чёрт!! Как же стыдно!!!
Осторожно, каким-то вороватым движением приспустила одеяло с лица, то есть с глаз, и обнаружила себя на огромной белоснежной кровати, в просторной и светлой комнате, ничем решительно мою прежнюю комнату не напоминавшей… Несколько окон в рост человека… белоснежные и лёгкие, как паутинки занавески колышет ветер… Ничего себе, фонтан, прямо посреди комнаты! Точно, мне же снилось, что стою под водопадом, оглушительно грохочущим, но при этом каким-то тёплым и ласковым… Ну конечно! Журчание фонтана это и есть звуки водопада, а ощущения тепла — это солнечные лучи, проникающие в комнату из-за танцующих на ветру занавесок…
А потом увидела его.
Того самого. Виновника моего стыда.
Кир сидел рядом, в низком кресле и смотрел на меня с такой широкой улыбкой, что я вспыхнула, и, не задумываясь, снова натянула покрывало на голову.
Чувствовала себя при этом глупо. Ну вот сколько я так просижу, как страус? И собственная нагота, конечно, уверенности в себе не придаёт.
— Ма-ай-я-я, — протянул кое-кто низким голосом и щёки сами собой вспыхнули. И губы при этом запылали, а тело… нет, ну разве можно быть таким предательским?!
— Я всё видел, — продолжал нагшас. — Вылезай.
Не откидывая одеяла, помотала головой из стороны в сторону.
Кир рассмеялся. Таким тёплым смехом, от которого в груди так и защемило.
— Вылезай-вылезай, — сказал он. — Поговорим о вчерашнем. И о позавчерашнем. И о поза-позавчерашнем.
И вот это его «поза» и тем более «поза-поза» прозвучало так, что я решила со всей непреклонностью: не вылезу. Ни за что и никогда. Буду сидеть здесь тридцать лет и три года. А потом ещё тридцать три раза по столько же. Но тело, которое, явно мстило мне за что-то, снова было самым подлым образом настроено против меня, потому что вдруг поняла со всей очевидностью: вылезать придётся. И очень скоро. Потому что спала я явно долго и теперь вот «в кустики» приспичило.
— А это обязательно? — подала я голос из-под оделяла. — В смысле не вылезать (потому что тут уже без вариантов), а говорить?
— Ну, если ты, конечно, предпочитаешь спеть, — со смехом ответили мне и я… я ведь думала, краснеть больше уже просто невозможно!!!
— Решено, — продолжал издеваться этот гад. — Мы отложим разговор, если ты споёшь мне ту же песню, про любимого. Абсолютно голой.
— Кир!!! — от возмущения я вынырнула из-под одеяла. По шею.
А взгляд зелёных глаз нагшаса был таким выразительным, что следующая реплика так и не вырвалась на свободу и ничего нового о себе нагшас не узнал. На этот раз.
Облизала под его пристальным взглядом пересохшие губы, вспыхнув при этом прямо до самых корней волос, а краснею я, как все рыжие, в лучших традициях сеньора Помидора, если что… и почувствовав себя совсем уязвимой, нижнюю губу прикусила.
В зелёных глазах нагшаса мелькнуло сочувствие. Как будто он в считаные секунды считал моё состояние.
— Прости, маленькая, — сказал он так тепло, что ресницы сами собой часто захлопали. — Не хотел тебя смущать. Больше необходимого.
— То есть вообще хотел? — не сдержалась я.
— Хотел, — ответит Кир незамедлительно и хрипло добавил: — И сейчас хочу.
И я губу ещё больше прикусила, но укуса при этом не ощутила и взгляд опустила. И такой беззащитной себя почувствовала. Не перед ним. Перед собой.
