— Любимый мой… один такой на свете! Да не судьба нам вместе быть с тобой! Любимый мой… И вот вроде как момент грустный, не судьба как-никак, а я вдруг поняла, почему Юта эти слова с такой любовью, с таким удовольствием поёт! Ну, потому что красиво же! До слёз прям красиво! И потом, какая разница, судьба-не судьба, когда вот сейчас, здесь… такое волшебство происходит!
Сама не заметила, как прижалась к воину ещё теснее, а мои пальчики принялись исследовать не только кожаный жилет на его груди, но и все не попадающие под этот самый жилет участки… шею, плечи, часть грудной клетки, полоску кожи между этим самым жилетом и ремнём на брюках…
Вот на ремне мои пальчики и остановились, а внутренний голос сказал (то есть уже взвыл, зараза), что хватит, мол. Ну я и остановилась. Как послушная девочка. Мне, в конце концов, для полного и абсолютного счастья и всего, что выше этого самого ремня более, чем достаточно…
Но не тут-то было!
Поверх моих пальцев вдруг легли горячие пальцы Кира, руку мою приподняли, коснулись нежным поцелуем (от которого меня всю, от макушки до пят, молния пронзила!) кончиков пальцев, а потом положили ладонью на… хм… неопровержимый комплимент моим вокальным способностям. Огромный такой аргумент. Внушительный. Очень.
Я каким-то сверхъестественным усилием воли подавила импульс выгнуться дугой, и в стремлении взять под контроль собственное тело и горячее подёргивание внизу живота с усилием сжала бёдра… между которыми он сидит! И услышала стон. Самый настоящий! Хриплый. Его стон.
— Эйв… Майя! — почти прорычал Кир. — Если ты не прекратишь, посажу тебя спереди.
Бесстыжая картинка, вспыхнувшая в голове, всё же заставила застонать. На этот раз.
— Только прежде штаны сниму, — припечатал нагшас.
— С себя или с меня? — между прочим, невинное уточнение. Но важное.
— Майя!!!
— Я молчу, я просто спросила. Мало ли… ты… того… вспотел.
— Вспотеешь с тобой!!
Эм… и где ваша нагшасская выдержка?
Но всё же, не без усилий, взяла себя в руки и больше не пела. После того, как, правда, всё же допела «Любимый мой» до конца. А петь хотелось, чёрт побери! Но почему-то в голову лезло «Мало-мало-мало-мало-мало огня…» и совсем уж бесстыжее «Чем выше любовь, тем ниже поцелуи…» Так что каким-то чудом я сдержалась.
Также на всякий случай, как только возможность представилась, и руки убрала. Во избежание недоразумений. Ну и комплимента моим вокальным данным…
— Руки верни! — скомандовали мне. — Не хватало ещё, чтобы упала!
— Ты же говорил, с Тита невозможно упасть, — робко напомнила я то, чего Кир, в общем-то не говорил. Но спорить нагшас не стал. Просто припечатал:
— Верни!
И я вернула. На талию, как послушная и вообще порядочная девочка.
Мою ладонь тут же переложили… ниже.
Я, недолго думая, прикусила беззащитно подставленное мне на растерзание плечо.
— Ма-айя-я!..
