- Досмеешься ты сейчас, дружище. Я тебе разве не говорила, что Гуляев думает, что ты мой парень? Смотри, как у него пар из носа прет. Сейчас как даст тебе…
С «даст» я, конечно, перегнула. Да и насчет всего остального… Не думаю, что Евсейка все еще считает, что Голицын половинка моя недоделанная. Но, с другой стороны, по взгляду парня и не скажешь, что он сейчас петь и танцевать начнет. Убивать - да, отплясывать – нет.
- Он так думает? Ты сдурела, что ли? Кого на меня натравила?
Друг еще, называется. Взял и шаг в сторону сделал, мол, я не с ней, а просто рядом на птичек смотрю.
Фу.
- Пофиг на Гуляева, сама тебя прибью, – рычу на друга, протягивая руку, чтобы треснуть его как следует.
- Неужели сам Евсей Александрович соизволил в универе появиться? – восклицаю, когда блондин встает напротив. – Обидно, конечно, но ты опоздал. Часов так на пять.
- Пантера, не начинай, а, – отмахивается от меня. - Я сейчас такое испытал. Покруче американских горок. Так трясло, так качало, а в конце, кажется, меня кто-то костылем шарахнул по ноге.
Как это понимать?
- Ты никогда в автобусе не ездил?
- Будто ты ездила?
- Она - да. – Не, надо с другом своим что-то делать. Топит меня, гад. – А после сказала, что больше никогда в эту консервную банку не залезет.
Ну вот, сдал и одним словом всю дружбу разрушил.
Сейчас по классике все смеяться начнут, а потом мне придется их за это прибить.
Не жалеют они девчонку.
- Что у вас с Никольской?
В этом весь Евсей. Только он может такие вопросы без приветствия в лоб задавать. М-м, а потом еще взглядом сканировать, будто у него сканер глазной в арсенале имеется.
- Гуляев, офигел?
- Пантера, молчи. Мужики разговаривают.
- Ничего. – Эй, сегодня все решили коллективно игнорировать Соню. – Я ж не самоубийца, чтобы между вами стоять.
- Чего? – Ага, это мы с Гуляевым одновременно возмутились и на смеющегося парня уставились.
- Да ладно вам. Всем и так понятно, что вы давно уже сделали шаг от ненависти. А Сонька для меня как вредная, но родная сестра, в момент, когда я у родителей брата просил. Теперь ты не станешь меня убивать?
И снова улыбается.
Кстати, тетку я ему еще припомню.
- Зато я стану. Голицын, ты попал.
А он, наглая такая физиономия, и не думает сожалеть о сказанном. Даже внимания не обращает на угрозу мою, а Гуляеву руку протягивает, типа, брат, мы с тобой оба мученики. Организуем секту?
Предатель.
Кому мне теперь жаловаться-то?
Что делает Евсей? Правильно. На меня смотрит.
- Значит, друг, – а во взгляде: ну ты и обманщица, Никольская. – Так вот, друг…
Бац, и одним движением выхватывает сумку мою из руки. Бац, открывает и уже через секунду достает на свет божий ключи от Audi.
- Будь другом и отгони машину. Соня тебе сообщением адрес скинет.
Вот сейчас я совсем ничего не поняла.
- Гуляев, ты что удумал? – Ой, даже ногой топнула. – Мы как уедем отсюда? Ром, ключи верни.
- Так же, как и я сюда приехал. Сама виновата, Пантера. Свалила без меня, так еще и тачку забрала. Между прочим, я полдня по городу гонял, не зная, в какой автобус запрыгнуть.
А-а-а. Поэтому он злой из автобуса выскочил.
Зачем злиться? Экскурсия такая. Радоваться должен.
Только перегнул немного. Я не виновата, что он проспал.
- Зато теперь, наверно, все маршруты знаешь. Растешь, Евсейка, мамка будет тобой гордиться. Но я сама пас. Мне лишняя информация ни к чему. Я машине своей не изменяю.
- Придется.
Он прижимает меня к себе и в сторону уводит, скалясь так, словно добычу поймал и в логово свое тащит.
Бр-р-р-р.
Мне бы заорать, но как это сделать, чтобы истеричкой себя не выставить?
- Я тебе этого никогда не забуду, – рычу сквозь зубы, к остановке двигаясь. – Не надейся. Буду всю жизнь помнить и внукам рассказывать.
- С удовольствием на это посмотрю, – улыбается гад. - Внуки общие?
- Если только в твоих снах.
- Нет, Сонь, - качает головой, ускоряя шаг к подъезжающей маршрутке, - во сне я только процесс по созданию детей вижу. Внуков там точно нет, – морщится, когда получает удар под ребра. - Да весело будет. Успокойся. Тебе нравится запах шпрот?
Мамочки.
Пф-ф, и ничего страшного не случилось. Тут даже мило. Наверно, Голицын меня в прошлый раз в каком-то неправильном автобусе прокатил. Специально, наверно.
Правда, сейчас сидячих мест не было, поэтому мне спиной пришлось прилипнуть к Евсею. Сильно-сильно прилипнуть. Так вернее будет.
- Никольская, за такую позу согласен каждый день в универ ходить. И добираться до него именно подобным способом, – мурчит он мне в ухо, одну руку на живот кладя.
- Ты это… Не борзей. – Ой, а что с голосом? Заболела, что ли?
- А кто задницей уперся в меня?
- Тише ты. Совсем идиот?
- Она уперлась, а идиот я. Не подумай, я не жалуюсь, а очень даже «за».
- Я против.
- Тебе разве не говорили, что обманывать нехорошо? – Он еще сильнее прижимается ко мне, а я в пластилин превращаюсь, который на солнце забыли.
Черт.
Мы в автобусе.
Ничего, что сбоку мужик какой-то стоит, а сзади ребенок с портфелем на спине, больше его раза в три?
- Да кто здесь обманывает? – поворачиваю голову и тут же слышу знакомую фамилию:
- Погорел, ну ты и шустрый. Не собирался же. Ты как батю уломал клуб открыть? Красава.
- Ты, Никольская. Самая наглая лгу…
Ладонью закрываю его рот:
- Молчи.
- Скидывай адрес, сейчас подскочу.
- Ты это слышал? – спрашиваю у Евсея, руку почему-то от лица его не убирая.
- М?
Где были его уши, блин?
- Парня видишь? – киваю в сторону чувака, который только что по телефону разговаривал. – Мы будем за ним следить.
В двух словах рассказываю ему об услышанном, и уже через две остановки мы не совсем дружной троицей выходим на улицу.
- Знаешь, сколько в городе Погореловых? Тьма. С чего ты взяла, что ушастый с зародышем разговаривал?
- С детенышем, – поправляю его и оглядываюсь.
Центр города.
Через дорогу ТЦ с родным клубом. Нашим клубом.
