Репетиция…
Это слово как ушат холодной воды прямо в лицо. Вздрагиваю. Почему мне так больно слышать от него о репетиции? Почему так обидно, что чувства не настоящие? Ведь я влюблена в другого, а этот босс мне даже не нравится… Тогда почему этот поцелуй так невероятно взволновал и одновременно напугал меня?
— Надеюсь, ты все?таки решишься войти внутрь?
Голос босса вырывает меня из потока мечущихся мыслей. Я вдруг понимаю, что не готова ко всему этому. К игре, притворству. Изображать что-то перед незнакомыми людьми. Богатыми людьми, к кругу которых я никогда не принадлежала. Судя по этому дому, сияющему подъезду, вышколенному консьержу — я определенно не туда попала. Мне не место здесь. Поворачиваюсь к Роберту чтобы извиниться и сбежать, но он, точно предугадав мое стремление, снова хватает меня за руку, и буквально тащит за собой к подъезду.
Меня опять охватывает паника. Господи, как глупо! Босс открыл мне дверь и ждет. А я стою с отсутствующим видом, бессмысленно уставившись на него и думая о своем. Всему виной этот поцелуй. Он поверг меня в настоящую панику.
— Простите. Я задумалась о… кое о чем… Мне кажется, у меня не получится. Да и не могу я… Наверное, мне лучше уволиться и уехать к родителям…
Пячусь назад, всей душой надеясь, что Роберт отпустит мою руку.
— Что случилось? Это потому что я тебя поцеловал? Да, признаю, не надо было этого делать… Но ты уже не можешь расторгнуть наш договор. Слишком поздно. Неустойка будет неподъемной.
— Какая неустойка, что вы несете, я ничего не подписывала.
— Кто о чем, а Эльмира о деньгах, — укоризненно качает головой Гутман. Мы на ты, дорогая. Не забывай это. И ты отработаешь этот вечер, даже если мне придется тащить тебя туда на руках. Нас уже заждались, почти на час опаздываем. От мамы достанется. Внимание лишнее привлечем.
— Я согласна заплатить неустойку! — восклицаю испуганно. — Все что скажете!
— Тебе вряд ли она будет по плечу.
— Я сделаю все возможное…
— Ну хорошо. Ты сама напросилась. Неустойка за расторгнутый договор — ночь со мной…
Вспыхиваю и со всей силы бью наглеца сумочкой по плечу. А желание огромное — прямо в рожу дать. Кулаком. Чтоб не повадно было гадости такие женщинам говорить. Прямо и надменно глядя в лицо.
— Свинья! Как вы смеете предлагать мне такое?
— Тогда не нужно кидать громких заявлений что готова на все! От тебя требуется только ужин, на данный момент — больше ничего. А ты ведешь себя как трепетная девственница и истеричка…
Не говоря больше ни слова вхожу в здание, кипя от злости. Гутман следует за мной, тоже молча. Поднимаясь по лестнице, чувствую спиной его взгляд, он словно дыру во мне прожигает. Подходим к лифту. О нет, я не могу оказаться с ним в закрытом пространстве!
— Какой этаж? Я пешком пойду…
— Двенадцатый. Хватит дурить, пожалуйста. Это платье не выдержит подъема по лестнице.
— Я лишь спросила этаж! Чтобы нажать на кнопку!
На это Роберт ничего не отвечает, лишь вздыхает укоризненно, как-бы говоря — меня не обманешь, я читаю твои мысли.
Несмотря на то, как отчаянно мне не хотелось идти на этот ужин, когда лифт остановился на двенадцатом этаже я была почти счастлива — настольно не по себе мне было наедине с боссом. Я буквально дышать не могла.
Выскакиваю из лифта, Гутман спокойно выходит за мной. Открывает ключом дверь — длинный коридор, дорогие обои на стенах, ковер… И вот, наконец, еще одна дверь, она открыта — ведет в роскошный холл. Посередине круглый стол, на котором ваза с розами. Квартира как с обложки модного журнала. Седовласая женщина, одетая в белое вечернее платье, направляется к нам.
— Роберт, дорогой! Я как раз собиралась набрать тебе. Волновалась — вы сильно опаздываете.
— Привет мама. Прости, Мира очень старалась произвести на тебя впечатление, — улыбается Гутман и целует женщину в щеку.
— Эльмира! — Восклицает женщина. — Я очень рада с тобой познакомиться. Меня можешь тоже по имени называть — Алина. Прости, что я так сразу фамильярно — на ты.
— Мне тоже приятно, — улыбаюсь натянутой улыбкой, а у самой коленки дрожат. Мать Гутмана похожа по меньшей мере на кинозвезду. А может и покруче. Ну почему, каким боком меня занесло сюда? И что со всем этим делать? Понятия не имею.
— Пойдем, дорогая, представлю тебя гостям. Роберт впервые назвал кого-то невестой и привел знакомиться. Ты не представляешь, как я ждала этой встречи! — щебечет Алина, а у меня голова кругом идет. Ничего себе! Вот это новость! Я — первая из представленных матери. Наверное, это действительно важно для него…
Алина представляет меня друзьям, родственникам, но я не запомнила ни одного лица, ни имени, все слилось в одно расплывчатое пятно. Особенно, когда начались шутки про свадьбу — мне совсем поплохело. Потом мать с сыном отошли куда-то, наверное, пошептаться обо мне. Но я была только рада слегка расслабиться без пристального контроля босса, который все больше подавлял меня и демонстрировал замашки тирана, которые, к слову, я в мужчинах просто не терплю!
Я была рада слегка расслабиться, болтала о всякой всячине с представленными мне людьми, не помня совершенно кто они. Поэтому, свои пять копеек старалась вставлять лишь по необходимости. Краем глаза я все равно следила за Гутманом. Выражением его лица, мимикой. И вдруг поймала себя на том, что мне нравится смотреть на него.
Нравились его руки — длинные пальцы музыканта, но в то же время достаточно крупные, очень мужские, сильные. Привлекали интересные черты лица, слегка смуглая кожа, которая выгодно контрастировала с голубыми глазами. И эти иссиня черные волосы, слегка взлохмаченные, придающие боссу слегка диковатый вид.
Словно почувствовав мое наблюдение, Гутман поднимает голову и встречается со мной взглядом. Торопливо отворачиваюсь, стискивая ножку бокала с шампанским и залпом выливаю напиток в рот. Даже не помню, кто дал мне бокал. Возможно, сама взяла. Официанты с подносами резво сновали между гостями.
— Не стоит пить залпом, это может плохо кончится, — вздрагиваю, услышав рядом низкий голос своего «жениха».
— Я… мм… нет! — Застигнутая врасплох, я совершенно растерялась, но Роберт словно и не заметил. — Очень пить хотелось.
— Пойдем, покажу тебе мамину кухню и налью стакан воды.
— Да нет… спасибо, мне и тут неплохо, — отвечаю, пытаясь скрыть панику. Не хочу оставаться с ним наедине, а кто знает, есть ли хоть одна живая душа на кухне.
— Трусишь? Там Тоня, повариха наша. Познакомлю вас.
Ну почему он так легко и точно меня просчитывает? Аж противно!
— Пойдем, дорогая, — решительно сказал Гутман, подталкивая меня в спину. — Я тебя не съем, как бы мне этого не хотелось.
— Но я… я не хочу… — запинаясь бормочу в ответ — от слова дорогая меня каждый раз в жар бросает. Но не обращая внимания на протесты, босс берет меня за локоть и чуть ли не силой ведет в нужном ему направлении.
