Герцог Макшайдер, объявившийся на пороге, выглядел очень довольным жизнью. Полы его дорогого плаща были забрызганы грязью, но, несмотря на время, проведенное в седле, и усталость с дороги, Макшайдер удовлетворенно улыбался.
Будь моя воля, я закатила бы ему пощечину, чтоб смахнуть эту сытую ухмылку. Но делать это в логове моего похитителя было как минимум неразумно.
— Мне уже рассказали про утренний шторм, — сказал он, не утруждая себя приветствиями. — Дорогая Полина, я говорил прежде и повторюсь снова: вы просто потрясающая девушка. И я счастлив, что вы здесь.
Я одарила его хмурым взглядом исподлобья и демонстративно отвернулась.
— Вы неразборчивы в средствах, герцог, — процедила я.
— Я просто привык всегда добиваться желаемого, — Макшайдер расстегнул плащ, бросил его на край кровати и сел рядом со мной. — И если мне нужна наследница бури, то я ее получу. Так или иначе, но получу. Вас никто не обижал? Долетели нормально?
Я фыркнула. Может, его еще и поблагодарить?
— Вы меня похитили, Макшайдер, — процедила я сквозь зубы, вложив в слова все свое презрение. Получилось впечатляюще. — Возможно, вы и добиваетесь, что хотите, но только не в моем случае. Я не собираюсь вам помогать. Что бы вы ни затеяли — не собираюсь.
Герцог вновь одарил меня доброжелательной белозубой улыбкой. Должно быть, местные красавицы при виде этой улыбки выпрыгивали из платьев.
— Полина, вы, конечно, взбалмошная девица, — промолвил Макшайдер. — Но вы не дура и умеете делать выводы. А вывод тут один: вам лучше помогать мне добровольно и без капризов. И тогда ваша жизнь станет легкой и приятной.
Я упрямо смотрела в сторону, не собираясь ничего отвечать.
— Разумеется, вы можете продолжать упрямиться, — продолжал Макшайдер. — С юными девушками это иногда случается, даже с самыми умными. Взгляните, это будет интересно.
Волей-неволей я обернулась к Макшайдеру и увидела, что он протягивает мне брошь. Украшение было старинным: в потемневшей от времени золотой оправе красовался крупный сверкающий камень бархатно-синего цвета. Макшайдер слегка наклонил руку, и в камне заплескались голубые искры света, сделав его похожим на крыло бабочки, которая готовится взлететь.
— Красивое украшение, правда? Посмотрите вглубь.
Я послушно всмотрелась и увидела черную тень, погруженную в синеву. Тень была подвижной и живой, она дрожала и металась, и мне почудилось, что она пытается вырваться. Почему-то она казалась очень знакомой, эта тень.
— И что это? — с демонстративным равнодушием поинтересовалась я.
— Ваш супруг, — ответил Макшайдер. Видимо, выражение моего лица стало настолько красноречивым, что он поспешил объяснить: — После того, как вы отправились в полет на драконе, я использовал одно старинное заклинание, чтобы заточить дорогого Альмира в эту чудесную брошку. В конце концов, нужно нечто, которое заставит вас работать.
Я растерянно смотрела в трепетную синеву камня. Вот, значит, почему Альмир не отправился за мной. Принц послал Вельдмара в погоню, наверняка решив, что мы с Альмиром задали деру. Да мало ли, какой дряни могли придумать Макшайдер и Марика на пару?
Но какова же была сила заклинания, способного поразить колдуна!
На какое-то мгновение я совершенно утратила опору. Но уже привычный гонор вскоре вернулся. Не хватало еще доставлять удовольствие этому белесому франту! Он наверняка хочет вновь выбить меня из колеи и вынудить подчиняться. А раз уж Альмир умудрился выйти со мной на связь из камня, то наверняка придумает, как освободиться.
— Впечатляет, — откликнулась я, стараясь выглядеть равнодушной. — Как вам это удалось?
Победа располагает к многословию и доброте. Пусть Макшайдер говорит, а я послушаю и сделаю выводы.
— Пуккс парализовал его, а остальное было делом техники, — ответил герцог и дружески похлопал меня по запястью. — Ну, ну, Полина! Не надо так волноваться. Вашему драгоценному супругу не больно. Конечно, это не его привычные апартаменты, но и не тюремная камера. Есть запас еды и воды на два дня, а остальное уже зависит от вас.
Я обернулась и посмотрела Макшайдеру в глаза.
— Да мне наплевать, — усмехнулась я. — Меня насильно выдали замуж за чудовище. За человека, который одним своим видом внушает ужас. И вы всерьез рассчитываете, что меня волнует его судьба? Да вы безумец, герцог! Причем отъявленный.
Лицо Макшайдера дрогнуло — это было единственным, что выдало его чувства. И это была победа.
— Не могу поверить, что вам действительно все равно, — задумчиво проговорил он.
— Уж будьте уверены, — холодно откликнулась я.
Макшайдер усмехнулся.
— Даже простая человеческая благодарность? Участие?
— К кому? К человеку, который надо мной надругался?
По лицу герцога скользнула тень. Должно быть, он в красках представил, что именно со мной делал колдун в нашу первую брачную ночь. Расскажи я ему о светляках и разрушенном капище — не поверил бы.
— К человеку, который сделал вас свободной. Поднял из ничтожества на высшие ступени общества.
Я только руками развела.
— И что? Я снова рабыня. Вам ничто не помешало меня похитить. На какой бы ступени я ни стояла, вам это безразлично.
Макшайдер задумчиво подбросил брошку на ладони. Оценивающе посмотрел на меня.
— Что прикажете с этим делать? — осведомился он.
Я пожала плечами.
— Мне все равно. Что хотите, то и делайте. Хоть в море бросьте.
На мгновение взгляд герцога потемнел, затем он поднялся с кровати и, в два шага пройдя комнату, открыл окно и швырнул брошку вниз. Словно завороженная, я медленно поднялась с кровати, но при всем желании не смогла шагнуть к окну. Все во мне в этот миг окаменело, все чувства замерли и, вспыхнув, осыпались пеплом. Мне казалось, что я слышу легкий стук, с которым камень бьется, падая, о скалу — затем послышался плеск, и брошь ушла на дно.
— Как пожелаете, — улыбнулся Макшайдер и закрыл окно. — Знаете, Полина, теперь вы нравитесь мне еще больше.
— Почему? — я постаралась усмехнуться, но ни усмешки, ни равнодушного голоса не получилось.
— Потому что с прагматичными циниками работать намного интереснее, чем с романтическими барышнями, — промолвил герцог. Он был доволен. Он, черт бы его побрал, улыбался. — Мы с вами сработаемся.
Я вдруг поняла, что Макшайдер стоит ко мне вплотную. Вроде бы только что был у окна, и вот он рядом, и свежий запах каких-то духов смешивается с запахом тела и бьет по ноздрям.
Вот и доигрались. Я своими руками уничтожила единственного человека, который мог мне помочь, и осталась одна, без надежды на то, что все еще может измениться к лучшему. Вот и все. Брошь унесет в море, и я никогда ее не найду. А Альмир погибнет мучительной смертью от голода…
