Он повел ее дальше на восток, навстречу невидимому, скрытому серой пеленой солнцу. Квакали лягушки, хлюпала болотная жижа под ногами. Лисия старательно смотрела на сапоги Эрдана, понимая: оступись она, топь утянет ее в свое поганое чрево. Если милорд не изволит вызволить неуклюжую ученицу.
Они прошли с полмили. Эрдан остановился на узком островке твердой земли, покрытом сероватой травой с холодными каплями утренней росы.
— Пришло время для тебя освоить искусство оборотничества.
Что?.. Он шутит? Превращаться в ужасного коршуна?!
Эрдан расхохотался, и Лисия осознала, что последний вопрос вырвался вслух.
— Избавь Создатель! Никаких коршунов. Мне не нужны подражатели. Ты найдешь свое животное.
— А зачем это нужно? Что это дает? Перемещаться на большие расстояния со скоростью птицы?
— При условии, что твоим животным окажется птица. Задача оборотничества — не скорость передвижения. Сущность зверя раскрепощает дух, — вкрадчиво пояснил маг. — Ты можешь сбросить оковы человеческой морали. Позволить себе поддаться инстинктам, слепым и необузданным влечениям.
Лисия скорчила скептическую гримасу. Вот уж спасибо.
— А это нужно? Забывать о морали и уподобляться зверю, терять человечность — какой в этом смысл? Меня вполне устраивает человеческая мораль.
— Мана, Лисия. Все дело в мане. Она происходит из того же источника, что звериная часть нашей натуры. Ты обратила внимание, что я до сих пор не попытался использовать тебя как дополнительный источник? Не задавалась вопросом — почему я трачу собственный резерв на твое обучение, вместо того чтобы наоборот брать ману у тебя?
Хороший вопрос. Она и верно совсем не задумывалась над этим — обучение полностью поглотило ее.
— И почему?
— Мой резерв и без того достаточно велик. Он не нуждается в усилении. Я подпитываю его в оборотнической ипостаси. Ты сможешь делать то же самое.
— Хорошо, я согласна.
— Тогда приготовься к переходу к псевдореальность. Сегодня тебе не придется создавать ее. Я сам проведу тебя.
Лисия ожидала, что маг нарисует дверь — как заставлял делать ее. Но Эрдан не сделал ни одного движения. Мир вокруг изменился будто сам собой. Очертания и формы не расплылись, не преобразились; просто в одно мгновение поменялась картинка. Как если бы она грезила с закрытыми глазами, а тут открыла их и увидела реальный мир. Этот мир наполняли несметные полчища животных существ, от мириад крошечных букашек до стаи гигантских дельфинов, чья пасть могла заглотить подросшего слоненка.
Девушка была в шоке. Впервые она оказалась в псевдореальности, населенной животными обитателями, да еще так густо. Неужели Эрдан создал всех этих животных?
— Что это?! Зачем их так много?
— Чтобы у тебя был выбор.
— Это чересчур… Неужели кто-то пожелает перевоплотиться в гразиозавра или мохноногого термита?
— Какая тебе разница, кто чего пожелает? Займись собственными желаниями. Отыщи собственную сущность среди того многообразия, что я постарался тебе предоставить.
— Ну спасибо, — буркнула она под нос. — Многообразие, конечно, хорошо… Но можно было сделать его и поменьше. Убрать хотя бы насекомых. Ведь их в несколько сотен раз больше, чем всех остальных видов. Хотя некоторые виды млекопитающих тоже не мешало бы отсеять, — она покосилась на гигантский пруд с дельфинами. — Или вымерших животных. Да уж, кто не спрятался, я не виновата!
Она закатила глаза к небу — оранжевому, несмотря на отсутствие солнца. И выхватила взглядом клин эрлитерий — грациозных птиц, нечто среднее между журавлем и лебедем, но мельче, изящнее, проворнее тех и других. Клин рассекал оранжевое небо, двигаясь навстречу влюбленной парочке птеродактилей.
Девушка завороженно любовалась слаженным движением стаи, точеными очертаниями и сияющей белизной птичьих тел. Очарованная дивным зрелищем, она не заметила, как оранжевое небо и белые птицы оказались не над головой, а вокруг. Трава исчезла из-под ног. Единственной связующей нитью между нею и землей остался восхищенный взгляд маленького человечка далеко внизу, в сияющем ореоле длинных пушистых волос.
Эрлитерия еще помнила, что этот ореол называется у людей "волосы", но с трудом представляла, почему они облекают не всю поверхность тела, как перья, а лишь часть ее, до пояса, как у фигурки внизу. Вскоре она забыла о человечке, отдаваясь наслаждению полета, такому естественному и привычному, такому упоительному.
Опьяненная блаженством, птица забыла о стае, выбилась из клина и взмыла к облакам. Она быстро набирала высоту, петляя в движениях дивного птичьего танца. От стремительного рывка и резкой смены высоты у нее участилось сердцебиение и перехватило дыхание. Птица закружилась на месте, а потом камнем рухнула вниз.
Глава 33Она даже не поняла, что с ней происходит. Стая удалялась, как ни в чем не бывало следуя своим путем. Никто не собирался спасать ее. Жизнь Лисии висела на волоске. За пару дюймов от каменистого утеса ее остановила невидимая преграда, и птица зависла над землей, как в невесомости. Она успела отметить, что спасительная преграда мягкая, теплая и гладкая…
На мгновение сознание помутилось, затем она пришла в себя в человеческом теле и в реальном мире, на маленьком островке посреди болотной жижи. Эрдан поддерживал ее под мышки. В прикосновении его рук Лисия узнала невидимую мягкую преграду, остановившую ее перед падением. Она быстро отпрянула от него.
— Эрлитерия… Все-таки ты, как и я, выбрала птичью ипостась. Наверно, ты тоже любила в детстве летать? Родственная душа, — усмехнулся он.
Вот что за гад? Она только что не разбилась насмерть, а он насмехается! Впрочем, не разбилась только благодаря ему, так что Лисия сдержала злость.
Эрдан продолжал, словно не замечая ее бурю эмоций:
— Ты блестяще справилась в псевдореальности. Повторим здесь. Как ты себя чувствуешь?
Лисия коротко кивнула: пульс и дыхание были в норме.
— Тогда начинай перевоплощаться. Вспомни ощущения в теле эрлитерии. Вспомни полет, небо и воздух, вспомни землю внизу, под крыльями. Когда будешь готова, я брошу тебе заклинание. Начинай.
Легко сказать — вспомни небо вокруг и землю под крыльями. Там было другое небо, золотисто-оранжевое, яркое. А здесь — хмурое, сизое, с бледными пролысинами солнечного света… Под крыльями стелется туман и неприятно холодит брюшко. Но все равно полет прекрасен! Радость переполнила крошечное птичье сердце. Эрлитерия перекувыркнулась в воздухе. И, заворачивая петлю, увидела огромный черный силуэт, следующий за ней вплотную.
Эрдан не предупредил Лисию, что перевоплотится вместе с ней. Да птица и не вспомнила бы его предупреждение. Рядом с эрлитерией в небо вспорхнул коршун.
Враг. Хищник, гроза мелких хрупких пташек.
