— Фотографии замечательные. — Она отвела взгляд. — Я хотела написать тебе открытку и поблагодарить за них.
— А что, позвонить не могла? Решила, что я сочту твой звонок за сдачу позиций? — жестко спросил Яго.
— Это ты обо всем забыл и сдал позиции! — выпалила Софи. — Кстати, для этого не потребовалось много времени.
Яго прищурился.
— Что за черт! О чем ты говоришь?
— Не о чем, а о ком. А точнее — о мисс Изабель Кид, той самой, что сняла трубку, когда я имела глупость набрать твой номер.
Яго с облегчением вздохнул.
— Ах вот в чем дело, — улыбнулся он. — В тот вечер Изабель заглянула ко мне на полчасика, принесла почту. Я угостил ее бокалом сухого вина. Мы немного поболтали. Я вызвал ей такси. Она уехала. Как тебе мой отчет? Если предложение приготовить мне кофе остается в силе, я с радостью принимаю его.
Софи развернулась и прошла мимо него на кухню. Яго шагал следом. В его присутствии кухня стала совсем крохотной. Софи постоянно натыкалась на Яго то плечом, то локтем, пока доставала сахар и сливки и насыпала в чашки растворимый кофе. В конце концов Яго схватил ее за руки и развернул к себе.
— Не хочу я никакого кофе. Это всего лишь предлог, чтобы остаться с тобой подольше.
Софи наконец посмотрела на Яго. Под глазами у него залегли глубокие тени, лицо сильно побледнело и осунулось.
— У тебя усталый вид, Яго.
— Я много работал и мало спал. — Он притянул ее поближе. — Издатели одобрили мою книгу, говорят, что она им очень понравилась. Казалось бы, я должен радоваться жизни, но я не радуюсь. Пожалуйста, Софи, скажи, что ты все еще остаешься при своем мнении, потому что я изменил свое.
Глаза Софи вспыхнули так ярко, что Яго замолчал, крепко сжимая ее руки. Она сама не заметила, как оказалась в сладком плену его губ. Поцелуй длился бесконечно долго, и оба жадно хватали ртом воздух, когда наконец оторвались друг от друга.
— Я не могу без тебя, Софи, — натужно проговорил Яго и потерся щекой о ее волосы. — Короче, я решил согласиться с твоими условиями. Знаешь, по-моему, у меня гораздо больше общего с твоим Тэйлором, чем мне казалось раньше. Как и он, я хочу монополизировать каждую твою минуту.
— С тобой все совсем по-другому.
В ответ он снова поцеловал ее.
— Ты не знаешь, что со мной происходит, когда ты так говоришь!
— Ты остановился в «Розе и короне», — напомнила она ему. — Возвращайся туда сейчас же, — улыбнулась Софи, наблюдая, как округляются его глаза. — Скажи им, что уезжаешь в Лондон, сдай ключ, а после сразу приезжай сюда.
Глаза Яго тут же приобрели нормальный размер, и в них заплясали веселые бесенята.
— Тебе, как я вижу, по-прежнему нравится играть на моих нервах. Когда вернусь, потребую сатисфакции.
— И получишь ее по полной программе, — смеясь, пообещала Софи.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Ночью Софи внезапно широко раскрыла глаза и резко села в кровати. К ее великому облегчению, тяжелая рука опустилась ей на плечо и притянула к горячему мощному телу.
— Слушай, какого черта мы оба подвергаем себя таким мучениям? — спросил Яго, и тон его был требовательным.
— Если бы ты не взбунтовался, счастливее меня не было бы женщины на свете. Зато сейчас ты со мной, и мне хорошо. Поэтому можешь продолжать разговаривать, или снова спать, или…
— Или?
— …или опять заняться со мной любовью, — закончила она фразу.
Рано утром они позавтракали прямо в постели, и Яго уехал в Лондон, когда обитатели «Хайфилда» еще досматривали сладкие сны. Софи с трудом дождалась обеденного перерыва, чтобы поскорее сбежать домой, потому что во втором часу туда обещал позвонить Яго. Она свернулась калачиком на диване и уставилась на телефон. Наконец тишину в гостиной разорвал телефонный звонок. Софи схватила трубку.
— Милая, ты одна?
— Угу, полеживаю на диване.
Яго сладострастно застонал ей в ухо:
— Господи, как же долго еще ждать пятницы! Боюсь, я не доживу. Не садись сама за руль, движение на дорогах просто сумасшедшее. Лучше поезжай электричкой, а я тебя встречу.
Когда поезд подошел к Пэддингтонскому вокзалу, Софи с трудом подавила желание растолкать неповоротливых пассажиров, чтобы поскорее очутиться в теплых объятиях Яго. Он подхватил ее, закружил, зацеловал. Вот оно, счастье! — подумала она.
Его новая квартира находилась на верхнем этаже солидного здания в викторианском стиле, расположенного в Айлингтоне. В просторных комнатах с настоящими каминами ощущалась атмосфера уюта и комфорта.
Когда они поели, Яго растопил камин, и они устроились на удобном мягком диване. На Софи внезапно навалилась такая чудовищная усталость, что она задремала в уютных объятиях Яго. Проснувшись через пару часов, она никак не могла сообразить, где находится, и только потом поняла, что лежит в его постели, а он ровно и глубоко дышит рядом.
— Что ощущаешь? — раздался его негромкий низкий голос.
— Чувство вины.
— Из-за того, что ты здесь, рядом со мной?
— Глупый! Из-за того, что заснула в самый неподходящий момент.
— Ты устала, и тебе требуется хорошенько выспаться.
— А я уже не чувствую себя усталой.
— Это намек? Вы меня соблазняете, мисс Марлоу?
Софи надула губки.
— Неужели с моей стороны требуются усилия, чтобы уговорить тебя заняться со мной любовью?
Яго рассмеялся и начал целовать ее в губы, щеки, нос, потом стал опускаться вниз по изящной шее, к упругой высокой груди. Софи тоже смеялась, но постепенно их смех перешел в тяжелое дыхание и судорожные нетерпеливые всхлипывания, заполнившие комнату и вытеснившие все остальные звуки…
— Ты не возражаешь, — спросил Яго за завтраком, — если сегодня мы весь день проведем дома?
Софи посмотрела в сторону окна, за которым лил нудный дождь, потом взглянула на Яго, поражаясь, насколько он преобразился. Рядом с ней, прикрытый до пояса одеялом, лежал абсолютно счастливый человек, не имеющий ничего общего с тем измученным бледным мужчиной с запавшими глазами, которому она всего несколько дней назад открыла дверь своего дома в «Хайфилде».
— Не боишься устать от меня? — спросила она.
— Скажешь тоже! — Он потерся щекой об ее пахнущие лавандой волосы. — Выражаясь метафорически, до последнего времени наши с тобой… мм… встречи заканчивались слезами, а сейчас…
— Ну, что касается меня, слезы были вполне реальными, — вздохнула Софи.
Яго с изумлением уставился на нее.
— Ты что, плакала?
— Еще как!
